Тревожная группа

– Кончай нести эту бредятину, – предложил Мостовой, – и давай лучше поступим, как Оля намекнула. Просто и надежно.

– Когда намекнула? – не понял Игорь.

– Тогда! – веско ответил Боря. – Помнишь, она нас попрекнула, что при серьезных намерениях к девушкам ходят с цветами, а не с вином и фруктами?

– А мы что, с серьезными намерениями к ней тогда приходили? – попытался пошутить Игорь, но, посмотрев в лицо друга, решил не продолжать.

То, что Боря был влюблен в Ольгу, но как-то по-своему, тихо и ненавязчиво, Игорь знал. Наверное, догадывалась и Ольга, но так за ней не ухаживал никто. Игорь считал, что нужно быть активнее, тогда Мостовой будет конкурентоспособен. Синицкой более активных ухажеров хватало, но своего выбора она почему-то еще не сделала. Обсуждать этот вопрос Боря категорически отказывался, и между друзьями он считался как бы табу.

– Ну, хочешь, я поднатужусь и сочиню ей стихи, – предложил Игорь.

Он закатил глаза, театрально раскинул руки и разразился экспромтом:

«МЧ» без «С» как день без солнца,

Без звезд на небе и луны.

Тарам-тарам-тарам-тарам-там,

Тобою будем спасены!

– Смотри не пукни от натуги, Есенин, – буркнул без улыбки Мостовой.

– Ну, это еще все сыро, – серьезно махнул рукой Чистяков, – но если доработать…

– Ага, конечно, – согласился Боря. – Сыровато. День без солнца и луны.

– Без звезд на небе и луны! – поправил друга Игорь, но тут до него дошло, и он смутился. – Хотя, конечно, день – это все-таки день. Но в остальном, по-моему, не очень уж и плохо.

– Особенно в части тарам-тарам! Брось ты дурака валять, Игорек.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – легко согласился Чистяков. – Завтра у нас получка, скинемся и принесем ей огромный шикарный букет. Ты на этом настаиваешь?

– По крайней мере, это уже серьезнее.

– Давай не ждать завтра, – загорелся Игорь, – давай сегодня это устроим. Берусь занять под получку деньжат. Поехали?

Букет потянул на восемь с половиной тысяч. И это еще со скидкой за большую покупку. Грубо говоря, в салоне его собрали из четырех свадебных букетов. На переднее сиденье он не поместился, и Боря уселся в такси на заднее, нежно держа в своих огромных руках это чудо примирения. Чистяков несколько раз оглядывался и окидывал букет оценивающим взглядом.

– Это кому ж такой везете? – добродушно поинтересовался водитель такси. – Свататься, что ли, едете?

– Это букет другу, – суровым голосом заметил Чистяков.

Таксист поперхнулся и от дальнейших вопросов воздержался. До Чистякова двусмысленность фразы не дошла, потому что он продумывал текст самого примирения. Не молча же они войдут к Ольге. Обязательно нужен продуманный текст. Пусть и в прозе.

У подъезда Мостовой остановился и повернулся к другу.

– Знаешь, Игорек, а давай я один пойду.

Чистяков кивнул, дурашливо перекрестил Бориса и толкнул в сторону двери подъезда. Уходить Игорь не стал. Он вполне рассчитывал на два варианта развития событий. Первый, если Борю примут, то он долго не выйдет. По его лицу было понятно, что он чуть ли не в любви был готов сегодня признаваться. Второй вариант предполагал, по мнению Чистякова, не меньше, как букет в морду через полуоткрытую дверь. Это означало, что Боря спустится почти сразу и ему очень понадобится друг. Предполагая развитие событий по второму варианту, Чистяков уселся на крутящиеся качели детской площадки у подъезда. Отталкиваясь ногой и крутя карусель, он стал намурлыкивать строки песни из фильма «Собака на сене» с Боярским в главной роли – «любовь, любовь, зачем ты мучаешь меня».

То, что Мостовой появился на улице быстро, было понятно, а вот то, что без букета, – не укладывалось в сценарии.

– Ее дома нет, – пояснил Мостовой, опускаясь рядом с Игорем на детскую карусель. Карусель скрипнула, и Боря поспешно вскочил на ноги. – Я решил у дверей его оставить. Придет, увидит, и все поймет.

– Ничего она не поймет! – убежденно и с долей обреченности в голосе заверил Чистяков. – Раз до сих пор ничего не поняла, то сейчас точно не поймет.

– Все она понимает, – задумчиво возразил Мостовой. – И сейчас поймет. Ты езжай-ка домой, а я тут посижу. Может, дождусь.

Посмотрев на друга с сожалением, Чистяков молча удалился. Провалявшись остаток вечера с книгой на диване и с трудом удержавшись, чтобы не позвонить Боре на мобильный, он наконец завалился спать.

Утром Игорь опять решил не тревожить друга и направился за получкой. Деньги, занятые вчера вечером, он клятвенно обещал вернуть ребятам именно сегодня. Уже выходя на улицу, Чистяков увидел медленно бредущего к зданию спасотряда Мостового. Судя по его внешнему виду, результат был однозначный. В пользу противника.

– Борька! Ну? – потребовал Чистяков, нутром чуя, что никаких «ну» не произошло.

– Она дома не ночевала, – с нехорошим равнодушием ответил Мостовой.

– Постой-постой, – сразу решил вмешаться Чистяков и развеять предчувствия. – Она могла у родителей заночевать. Девушка в растрепанных чувствах, не хотелось оставаться одной и все такое.