Тревожная Шумава

Кивнула головой.

— Они ведь обо всем знают. Здесь все друг с другом знакомы.

— Именно поэтому. Зачем же тянуть?

Она вспыхнула, подошла к окну и закрыла форточку. Она видела из окна горы; по их вершине проходила граница. За черным силуэтом горы Часовой, где мгновение назад скрылось солнце, еще пылала часть небосвода. Где-то там, за горой Часовой, остался Павел… Она повернулась к пограничнику.

— Я слишком долго ждала, — сказала она. — Больше уже не хочу.

Встряхнула головой. Волосы упали ей на лицо. Отбросила их и улыбнулась.

— Пойдем в субботу!

— Если не возникнут какие-либо неприятности, — ответил он осторожно. Она подошла к столу, и Земан нежно обнял ее.

В тот вечер Земан шел на службу счастливый. Правда, он остался без ужина, но у него в кармане был кусок хлеба с колбасой.

Вторым в дозоре был малорослый повар Цетл. Его судьба на хамрской заставе была суровой — в самые горячие дни он вынужден был находиться дома и стряпать для совершенно измотанных парней, прошагавших многие часы лесами и болотами на участке Кота. Нельзя сказать, что в своей специальности он был мастером. Скорее наоборот. Вначале пограничники так часто в качестве наказания за плохо приготовленный обед окунали его в корыто с водой или прямо в Хамрский ручей, что командир вынужден был запретить эти приемы. Бедный повар! У него была душа пограничника, а вместо этого он таскал на заставу картофель. Пограничники воспринимали свою службу как тяжелую обязанность, а для Ярды Цетла служба была радостью. Он обладал богатой фантазией, и каждый шаг в дозоре для него был целым романом. Земан, придя в Хамры после перестрелки возле мельницы, сделался кумиром маленького повара; Цетл мысленно переживал с ним его любовь и был глубоко огорчен, когда пограничник оставил свой пост у болота и получил от Кота выговор. Так возникла несколько необычная и отчасти односторонняя дружба; одно из ее проявлений состояло в том, что пограничник брал повара с собой в качестве второго дозорного, когда у Цетла было свободное время.

Земан вбежал в помещение с опозданием. Цетл уже беспокойно расхаживал между кроватями.

— Я уже подумал…

— Что?

— Что ты там остался… у нее.

Марженка, подняв глаза от письма, взглянул на Цетла, кивнул головой и опять стал писать.

Земан открыл свой шкаф и за несколько секунд был готов к службе.

— Кто идет сегодня в дозор? — спросил он.

— Старей.

Земан вновь осмотрел оружие. Все было в порядке. Между пограничником и начальником заставы были натянутые отношения. Кот признавал заслуги Земана, но, с другой стороны, его возмущало грубое нарушение дисциплины. В отношении Земана начальник ошибался в одном: он считал, что пограничник совершил проступок из-за пижонства: я, мол, ликвидировал Килиана, теперь могу себе кое-что позволить. Кот не предполагал, что у пограничника такое сильное чувство к Рисовой и что их любовь становится все сильнее.

Теперь Кот подвергал Земана своеобразному испытанию: поручал тяжелые и неприятные задания. Земан знал это, но молчал и выполнял их добросовестно. Командир в душе был доволен, но одновременно готов был гонять Земана снова и снова. В подчинении Кота была лишь горстка людей, и он мог с ними идти на серьезные дела лишь в том случае, если все до одного будут соблюдать дисциплину. Дисциплина в его взводе стала традицией, и командир неукоснительно следил за ее укреплением.

Пограничники ушли в ночной дозор.

Спустилась ночная мгла, ее белый шлейф стлался по руслу Хамрского ручья. За мостиком светилась всеми окнами лесопилка и примыкающее к ней административное здание, перед домом стояло несколько автомашин — ежедневный банкет майора авиации Вавры. Кто-то охранял машины. Пограничники видели огонек сигареты. Видимо, кто-нибудь из шоферов.

Пограничники на мгновение остановились и оглядели весь объект. Там, где кончалось зарево огней, шумел ручей и сгущалась тьма. «Тут могли бы пройти десять человек, — подумал Земан. — И мы наверняка не услышали бы их из-за шума воды и не увидели бы».

До их слуха донесся звон стекла — кто-то выбросил из окна бутылку.

— Интересно, сколько времени он еще здесь пробудет? — сказал Цетл.

— Кто?

— Майор.

— Пока не напьется. Пойдем.

Молча пошли дальше. Земан думал о майоре. Вавра был мастером на лесопильном заводе. Лесопилка находилась рядом с границей. Среди рабочих было несколько старых немецких поселенцев, находящихся на специальной работе. Сотрудники госбезопасности следили за ними, но не могли этим заниматься днем и ночью. С помощью погранзаставы Кота они пытались разоблачить контрабандиста, но пока безуспешно. Так мало людей они имели и так много задач стояло перед ними…

Пограничники неслышно шли к Хамрскому ручью. В отличие от Цетла Земан в своей пограничной службе мог доверять своей интуиции. Его мозг автоматически регистрировал ночную жизнь на пограничных тропках. Поэтому Земан мог в это время думать о другом. Сейчас его мысли были обращены к Марии Рисовой.

7