Тревожная Шумава

Начальник заставы сразу же начал выискивать возможные варианты, которые раскрыли бы подоплеку этого предложения. Не исключено, что те двое, которые скрылись при последнем нарушении границы, имеют поручение американской разведки, но боятся вновь перейти границу. Письмо на самом деле может быть адресовано какой-нибудь старой женщине. Возможно даже, что оно будет действительно написано ее сыном, но в таких завуалированных выражениях, что быстро расшифровать его будет нелегко.

Кот умел быстро принимать решения.

— Когда тебе должны передать письмо?

— Завтра вечером.

— Хорошо… возьмем его вместе с «почтальоном».

Решение Кота было весьма гуманным. Если автором письма действительно окажется заблудший сын своей матери, то после нескольких месяцев тюрьмы его доставят к матери-старушке. Если нет, то одним агентом иностранной разведки будет меньше.

Начальник заставы решил действовать в любом случае в соответствии с нормами международных пограничных обычаев и строго по праву. Он решил задержать неизвестного на нашей территории. И Георгий поможет в этом деле. Кот обдумал предстоящую операцию до деталей. «Письмоносец», по рассказам Георгия, был мужчиной необычайно крепкого сложения, почти двухметрового роста. Кот выставил против него трех своих людей. Болгарин с удовольствием согласился помогать. Но этого было еще недостаточно. Начальник заставы предусмотрел любую случайность. Ночью он тщательно обследовал местность, где должна была состояться передача письма болгарину, и подключил к операции еще пятерых пограничников.

Кот был спокоен за исход операции. Он поблагодарил болгарина и связался по телефону с Бурдой, который одобрил его план. На короткое время Кот заглянул даже в хамрский ресторанчик сыграть в картишки. В ресторанчике специально для пограничников был отведен стол. В этот вечер за столом недоставало Буришки: он проводил время под замком. С Котом играли водитель Вепржек, лесники Палечек и Блажек. Около десяти вечера пришел Галапетр, достал свою скрипку и заиграл. Через минуту все присутствующие пели. Каменщик Матоушек сбегал за своей гармоникой, а лесник Летал был прекрасным саксофонистом и удачно заменил отсутствующего Буришку. Начальник заставы пел вместе со всеми и выпил несколько рюмок рома. Громадка и его семья, Цыганек с Георгием и надежда на захват неизвестного… за все это стоило выпить. Спустя несколько часов он пошлет на задание Цыганека, Жачека и Земана. Они выйдут не вместе, а по очереди. И к месту операции будут пробираться один за другим, пока ловушка не замкнется.

Когда Кот выходил из ресторанчика, он услышал за собой хриплый возглас:

— Послушай, Кот!

Это был Беран. Кот немного замедлил шаги и, не оборачиваясь, тихо произнес:

— Мы и без тебя узнаем, кто это. По-моему, говорить не о чем.

— Вацлав… — Что-то в голосе Берана заставило Кота остановиться и обернуться.

Лицо Берана было мокрым от пота. Его большие глаза моргали, как при сильном ветре. Дышал он тяжело, как после утомительного бега. В могучих руках неуклюже покачивался черный футляр с кларнетом.

— Вашка… я много думал об этом.

— Ну? Исходя из своих личных соображений?

— Не оскорбляй. Я еще начальник в Митине.

— Так кто же это был?

— Молодой Юнгбауэр. Их выселили отсюда в сорок шестом. Как и Килиана, его завербовали в Баварии. Оба нищенствовали, это были несчастные переселенцы. Они готовы были наняться на любую работу…

— Этот Юнгбауэр ранее занимался контрабандой?

— Нет. У него тогда еще молоко не просохло на губах.

— Допустим. А сеченая дробь?

Беран развел руками:

— …Таким его сделала жизнь. Мы живем в трудное время.

Они молча миновали заставу, магазин и спускались к лесопилке, за которой начиналась дорога к Митине. За ними глухо раздавались голоса покидавших ресторанчик людей.

— Я хочу тебе что-то сказать, дружище, — неожиданно нарушил тишину Кот. — Такое, что почти никогда не говорю людям. Ты знаешь границу лучше любого из нас, и за это я ценю тебя. Я не считаю тебя нашим недругом, иначе ты не пробыл бы в Митине даже часу. Поверь мне. Прошу тебя только, не скули. Не хнычь заранее, что тебя выгонят. Да, ты служил им. Теперь на это обращается внимание. Но не бойся, что к тебе отнесутся несправедливо. А если случится покинуть Митину, так уходи спокойно. У тебя ведь чистая совесть?

— Да…

— Так вот, Юзеф, если что-то должно произойти, то это случится независимо от того, будешь ли ты хныкать или нет.

Беран шел молча. «Для тебя все просто, — думал он с горечью. — Ты коммунист и во время февральских событий был в Праге. А я в это время мусолил карты в заснеженной Митине».

Голоса сзади них стали громче. Начальник заставы сказал тихим голосом:

— Завтра придет из Баварии какой-то парень к Хамрскому ручью. Мы хотим его там…

Костистые пальцы Кота сжались в кулаки. Он посмотрел на Берана.

— Я собираю группу для этого дела. Хочешь присоединиться?

— Ты ведь знаешь, что хочу. В котором часу?

— В восемь. Ну, всего! Куда сейчас?

— К Вавре. Тянет к нему. Пригласил нас, музыкантов. Празднует…

— Что?

— Да он всегда найдет причину.

— Ладно. Пока. И там, на лесопилке, ни гу-гу!