Тревожное эхо пустыни

– Вот и зря, хороший парень. – Она поставила перед племянницей тарелку, подала сметану и зелень. – И твой папа тоже так считает.

– Когда вы с ним успели обсудить Диму?

– Утром, за завтраком.

– А гостя покормили?

– Естественно. Но позже. Кстати, он о тебе спрашивал.

– Он же вернется? – Ада взяла ложку, зачерпнула сметану, плюхнула ее в борщ.

– Да, часть вещей осталась в комнате. Я к обеду его приглашала, сказал, поест в городе. Он вообще кто?

– Человек.

– Надо же! А я думала, бобер, – фыркнула тетка. Затем проверила кастрюлю со вторым. Повар иногда отпрашивался пораньше, поскольку работал еще и в кафе с обеда, и тогда заканчивать приготовление пищи приходилось Ларе. Она справлялась со всем: и чтец, и жнец, и на дуде игрец. – Чем занимается этот Димон?

– Блогер он.

– Бездельник то есть?

– Не совсем, – улыбнулась Ада. Борщ после вчерашних возлияний пошел на ура. – Дима не тик-токер или вайнер, он снимает документалки.

– Мне все одно. Ничего не понимаю в этом вашем интернете.

– Слышала об Артуре? – спросила Ада, отодвинув тарелку. Она выхлебала бульон, но гущу не стала доедать. Даже мясо.

– Что с ним?

– Арестован.

– Наркотой в своей клубе торговал? А я говорила…

– Нет. Дашку Хромову убили, помнишь ее?

– Такую забудешь, – пробормотала тетка. – Я ее, кстати, видела дней пять назад. С ребенком она была.

– Какого пола?

– А не поймешь.

– Как это?

– Волосы удлиненные.

– Кудрявые?

– Волнистые, темно-каштановые. Одет был в штанишки и курточку. Сейчас так и девочек, и мальчиков одевают.

– Похож на Артура?

– Нет. Дите симпатичное. Глазищи как блюдца, серо-голубые, щеки румяные.

– Сколько ему?

– Около года.

– Бедный ребенок остался без мамы, – с грустью проговорила Ада.

– Может, он не ее?

– Ее. И не исключено, что его отец Артур, который задержан по подозрению в убийстве Дашки.

– Так вот к чему ты вела, – протянула тетя Лара. Она оставила в покое кастрюлю, плюхнулась на табурет и посмотрела племяннице в глаза. – Думаешь, он мог?

– Уверена, что нет.

– Но так просто сына Мурадяна не закроют. Значит, есть улики.

– Его наверняка подставили.

– Да кому он нужен? – Ада пожала плечами. – У тебя еще одна подружка была, Маша, кажется?

– Ты про Сороку, сплетницу?

– Да. Вот с ней бы тебе встретиться, поговорить.

– Разве она может что-то знать о материалах дела?

– Нет. Но о Дарье – сто процентов. Она живет тем, что собирает сведения, особенно скандальные, обо всех своих знакомых. Странно, что Сорока тебе еще не принесла на своем хвостике вести о Даше.

– Она звонила мне вчера, – припомнила Ада. – Но я в самолете сидела, не стала брать трубку. – Девушка вскочила, чмокнула тетку в щеку. – Спасибо, Ларочка, за суп и идею.

Аделаида взяла из холодильника бутылку сока и покинула дом.

В машине она набрала Сороку. Та ответила мгновенно:

– Привет, дорогая. Ты в России?

– Да. А откуда ты знаешь, что я была за ее пределами?

– Одна моя знакомая видела, как ты регистрируешься на рейс до Стамбула.

– Я вернулась, вот и перезваниваю тебе.

– Слышала новости?

– Об Артуре?

– О Дашке.

– Да. Ее тело со следами насильственной смерти нашли в пещере. – Сорока ахнула. – Ты не слышала об этом?

– Нееет, – сипло протянула Сорока. Вот это ничего себе, Сорока, и не в курсе самой убойной новости? – А когда?

– Вчера вроде. Я сама толком ничего не знаю.

– Я хотела тебе рассказать о том, что она пропала. Бросила ребенка на родителей, а сама свалила. Все болтали, что сбежала с каким-то мужиком, а оказывается…

– Может, встретимся? Кофейку попьем?

– С радостью. Только я на работе. Приезжай ко мне в салон.

– Буду через двадцать минут.

– Отлично, у меня как раз окно.

Машка делала ноготочки и реснички лет десять. Она не пошла учиться ни в институт, ни даже в колледж. Окончила курсы. Стала на дому делать маникюр. Потом, когда наработала опыт и клиентскую базу, сняла помещение. Повысила квалификацию, стала топ-мастером. К ней записывались за месяц. Еще одни курсы – и она преподаватель. А также бровист, пирсингист и много кто еще. Теперь салон в ее собственности. Ада уважала Сороку за целеустремленность и работоспособность. Та отлично зарабатывала и, как работник сферы красоты, была всегда в курсе городских сплетен. А что еще надо? Диплом о высшем образовании? Но для чего? Машке он никак бы не помог. Мать хотела отправить ее в колледж учиться на бухгалтера. Но Сорока и так отлично управляла финансами.

Ада подъехала к салону под названием «Самая-самая». Хуже не придумаешь! Разве что «Клеопатра» или «Мария», с последнего Сорока начинала. Но несколько лет назад гастролирующий в Сочи певец Егор Крид заехал по пути на концерт в салон, чтобы подправить брови. Маша сделала это. После чего, естественно, сфотографировалась с парнем в интерьерах. Визит продлился четверть часа, что не помешало Сороке заработать на этом. Она распечатала снимки, развесила их по стенам, переименовала салон (песня «Самая-самая» подходила больше, чем «Будильник», «Невеста», а тем более «Цвет настроения черный»), несколько процедур отметила значком «Одобрено Кридом», и девчонки толпой повалили.