Тревожное эхо пустыни

– Дворянской. Я его на улице подобрал.

На телефон Ады пришло сообщение. Она прочла его и рассмеялась.

– Дмитрий, поздравляю, на тебя начали охоту сочинские невесты.

– Не понял?

– Приятельница прислала СМС. Пишет, что нас с тобой опять засекли в кафе (сведения ей, очевидно, поставляет администраторша), спрашивает, чем ты намерен заняться вечером и как ты относишься к девушкам высокого роста? – Снова пиликанье. – Это подъехало видеодоказательство! – Она продемонстрировала Правдину короткое видео. На нем он с Адой шел от моря к кафе.

– У твоей подруги частное сыскное агентство?

– Нет, салон красоты. Поэтому агенты по всему городу.

– Еще что-то прислали.

– Ссылку на… – Она перешла по ней. – Твой канал! Ничего себе, у тебя подписчиков. А просмотров сколько. Да ты знаменитость!

– Может, поэтому твоя подружка мной заинтересовалась?

– Нет, она заинтересовалась до того, как узнала об этом. Мы днем виделись, и это я ей сказала, что ты блогер.

– Я журналист, – поправил ее Правдин.

– Как Юрий Дудь, только красивый. Это цитата. – И продемонстрировала ему последнее сообщение от Сороки. – Так что ты делаешь сегодня вечером? – И подмигнула.

– Я провел его с тобой. А когда приедем, я сяду за компьютер и поработаю час-другой. Кстати, нужен пароль от вай-фая, мне его так и не дали.

– Мое имя английскими буквами и 782.

– Это номер твоей машины?

– Какой ты наблюдательный. Так что мне ответить приятельнице?

– Напиши, что я гей. Живу в Москве с другом Хорхе. Он испанский дворянин. Мы любим друг друга.

– Нет, обманывать я не хочу.

– А если это правда? И я вру именно тебе?

Она отмахнулась и принялась писать ответ подружке.

Через десять минут они уже были на месте. Димон по-прежнему был во хмелю, но легком, приятном. Работать в таком состоянии совсем не хотелось, и он уселся в холле, чтобы поболтать с тетей Ларой. Но ему помешал звонок телефона.

– Привет, Марк, – поздоровался с приятелем-компьютерщиком Правдин. Во второй уже раз за день. Днем он сам звонил ему, отчитывался. Марк заскучал на своем Кипре и изъявил желание поучаствовать в журналистском расследовании.

– Ты видел файлы, которые я тебе переслал?

– Нет.

– Вот ты чукча. Почту проверять надо регулярно.

– Я пьянствовал. Сейчас гляну. – Правдин зашел в свою комнату, взял планшет, подключил его к сети.

– Короче, я еще пару баз взломал. И вот что я тебе скажу: Фатиму долго искали. Была целая группа при Комитете государственной безопасности, которая занималась ее делом. Что-то они нарыли. Но эта женщина настоящий шайтан, она идеально заметала за собой следы. Сам увидишь, я тебе материалы скинул.

– Жаль, не смогу показать их в фильме, потому что добыты незаконно, – вздохнул Правдин. – Надеюсь, неприятностей у тебя из-за этого не будет?

– Я тебя умоляю, – фыркнул Марк. – Расследование длилось несколько лет. Началось, когда она еще воевала за талибов. И продолжалось вплоть до 1990 года. Может, и дольше, но последний отчет от этого года. Единственное, что удалось выяснить, так это под каким именем Шайтан первое время жила в СССР.

– Любовь Пухова, – прочитал Димон. – Медсестра Красного Креста.

– На лазарет было совершено нападение духами-отморозками. Один из врачей смог отправить сигнал SOS. Наши подоспели, когда бой был уже закончен… Мне рассказывать или сам почитаешь?

– Нет, ты вводи меня в курс дела. Так будет лучше. А то я уже запутался в этих материалах. – Их оказалось очень и очень много.

– Я тебе их систематизировал. Схема в отдельном файле. Он так и называется. Разберешься потом. А я возвращаюсь к истории. В том бою выжили всего несколько человек. Доктор, получивший тяжелое ранение, три лежачих пациента и медсестра Любочка. На нее оставили лазарет до приезда машины медбригады. Когда та прибыла, то ее не обнаружила.

– Как и оставшихся в живых?

– Нет, один из тяжелых чудом уцелел. Его перевезли в госпиталь. Но солдатик ничего не смог рассказать о произошедшем в лазарете. Он из-за контузии не помнил даже своего имени. Решили, что духи вернулись, добили остальных, а медсестру с собой забрали. Любовь Пухова была занесена в список пропавших без вести. Но ее имя всплыло спустя несколько лет. В узбекском городке недалеко от границы с Афганистаном эта женщина устроилась санитаркой в больницу. Проработала там недолго, всего два месяца. Уволилась по собственному желанию, сообщив о том, что выходит замуж.

– Что, правда вышла?

– Да. Но быстро развелась. Из аула, в котором жила с немолодым супругом, уехала. Сказала, хочет вернуться на родину, в Россию, в Псков. Но там не появилась. Ее и след простыл.

– Больше не искали?

– КГБ разваливалось в 1990-м, и дело, как я думаю, отложили в долгий ящик. Достали, когда началась первая чеченская.

– Это в какой папке? – застонал Димон. Их были десятки.

– Она так и называется. Для особо одаренных повторяю, найди сначала схему. Так вот, в рядах чеченских боевиков женщин было значительно больше, чем у моджахедов. В основном наемницы. Из Польши, Украины, даже России. Снайперов слабого пола (если их можно было к нему причислить) называли «белыми колготками».

– Почему именно так?