Тревожные будни

С появлением молодого пограничника лицо сержанта милиции просветлело. Как-никак разговор предстоял. Дежурный быстрым движением сунул «Огонёк» в ящик стола, приосанился, взялся за ручку:

— Вы по какому делу, товарищ?

— Видать, по личному. Я к старшине Нефедову.

— Так ведь он в КПЗ, подменяет сегодня постового.

— Знаю, но дядя просил зайти.

Младший сержант улыбнулся:

— Значит, старшина вам дядей приходится?

— Точно.

— Это меняет дело. Однако подождать его малость придется.

Попрядухин же внимательно рассматривал помещение. Комнатка просторная, правда немного запущенная: на стенах потеки, кое-где отвалилась краска. По-казенному, все просто. Ничего лишнего: стол, барьер, две скамьи. В углу за дежурным — несгораемый шкаф. Висят дощечки с наклеенными на них выдержками из указов. Не думал тогда Александр, что придется ему на протяжении многих лет ежедневно приходить в эту комнату, видеть, как будет она меняться, отражая перемены в самой милиции. В тот момент он просто переводил глаза с предмета на предмет машинально, от нечего делать.

— Река в Белоруссии из пяти букв?.. — неожиданно спросил дежурный.

Попрядухин сначала не понял, а потом, догадавшись, о чем идет речь, сказал:

— А какие буквы есть?

— Вторая «е».

— Десна! — Однако это слово произнес не Саша и не младший сержант, а вошедший в комнату быстрой походкой сухощавый энергичный майор. — Загораем, Чернов? — обратился он к дежурному.

Тот смутился:

— Так вроде все спокойно, товарищ майор, вот и балуюсь кроссвордом.

— А что за посетитель у тебя? Кого ждет?

— Этот? — Чернов показал на Попрядухина. — Так ведь это племянник старшины Нефедова. По личному вопросу пришел.

— В служебное-то время.

«Вот влип, да еще дядю подвел, — подумал Саша. — Надо уходить быстрее».

Но едва он поднялся, как майор произнес:

— Не спеши, юноша, зайди-ка на минутку ко мне. — Он внимательно, с уважением посмотрел на значки солдатской доблести, украшавшие мундир Попрядухина.

Едва вошли в кабинет, майор представился:

— Равчеев Иван Григорьевич. Заместитель начальника отделения... А вас как величать?

— Попрядухин Александр Иванович, — с нарочитой солидностью ответил Саша.

— Вот что, Александр Иванович, коллеги мы с тобой. Я ведь тоже на границе служил. Фуражку эту самую, зеленую, можно сказать, до дыр занашивал. — И вновь Равчеев задал неожиданный вопрос, такая привычка у него была — стрелять вопросами: — Не на западе служил?

Саша заметил и другую особенность майора — переходить в ходе беседы с «вы» на «ты», и наоборот. Причем, чувствовалось, что для этого простого в обращении человека первое местоимение менее привычно. Размышляя над этим, Попрядухин замедлил с ответом.

Майор понял это по-своему и засмеялся:

— Что, военная тайна? — Он открыл дверцу сейфа и вынул из нее какую-то бумагу: — Вот, могу документально подтвердить, что вышел в люди из погранвойск.

Саша смутился:

— Да я и так вам верю. Только служил больше на юге...

— На юге? Тогда должен знать подполковника Мохина.

— Он служил рядом.

— Ну вот видишь, и общие знакомые есть, да ты садись поближе, разговор у нас будет.

Начинал Равчеев с обычного: как служилось, за что награды, что дальше делать думаешь?

— Комбайнер я, в колхоз на Брянщину вернусь...

— Дело. Механизаторы на селе сейчас нужны. Но вот жаль, что опыт твой пограничный пропадет... — Майор помедлил чуть-чуть, словно раздумывая, продолжать свою мысль или нет.

Выручил Александр.

— А разве можно сделать так, чтобы он не пропал?

— Конечно! — обрадовался вопросу Иван Григорьевич — он ждал от своего случайного собеседника именно заинтересованности. — Знаешь, как нам нужны люди с чекистской закваской! Принципиальные, бдительные, умеющие распознавать повадки злоумышленников. Ты думаешь, у нас тишь да благодать: сидим за барьерчиками, кроссворды разгадываем? Ничего подобного! Считай, что тебе повезло — пришел в отделение в тихий час. Зашел бы часа через два — увидел бы нашу работу. — Равчеев встал из-за стола, быстрым шагом прошелся по кабинету. — Нет, любезный, покой нам только снится, так, кажется, говорят? У нас проходит граница, линия раздела между добром и злом. А сам знаешь, спокойно на границе никогда не бывает. Где сходится вместе правда и кривда, где сталкиваются чуждые друг другу идеи, всегда горячо, всегда интересно. Вот и думается мне, что место твое, солдат, среди нас. И романтика будет, и трудные, жестокие будни, и удовлетворение от того, что помог ты человеку. В общем, посоветуйся с дядей, обдумай все и приходи, обязательно приходи. Приглянулся ты мне. Вот честное слово, приглянулся.

В кабинет постучали.

— Войдите! — пригласил Равчеев.

Порог переступил взволнованный офицер милиции.

— Товарищ майор... — начал было он, на, заметив постороннего, осекся. Однако Иван Григорьевич дал знак: «Продолжай». — Труп нашли в переулке, — закончил офицер.

— Готовьте группу на выезд, я сейчас... — Уже в дверях Равчеев бросил Александру: — Вот тебе и кроссворд...

Саша заглянул в дежурку. Чернов, занятый чем-то своим, произнес недовольно:

— Ты еще здесь? Так иди по коридору. В конце его дверь, она ведет в КПЗ, там и подожди. Понял?