Тревожный август

- Иван Александрович, - Игорь поднял кружку, - дорогой наш Иван Александрович, мы хотим за вас выпить.

- Счастья вам, - прогудел Быков.

- Долгих лет, - добавил Степан.

Только один Сережа молчал, глядя на начальника влюбленными глазами.

Коньяк огнем прошел по жилам, и сразу стало радостно на душе. Данилов обвел своих ребят чуть увлажненными глазами.

- Вы закусывайте, - улыбнулся он. - На масло жмите, а то скажут потом, что я в командировке пьянку организовал.

- Эх вы, - почти крикнул Белов, - а подарок-то.

- Точно, - хлопнул себя по лбу Муравьев. - Забыли.

Он достал чемодан и вынул из него кожаную светлую кобуру.

- Вот, Иван Александрович, это от нас.

Данилов взял протянутую кобуру, расстегнул ее, вынул вороненый "вальтер".

- Заряжен, - предупредил Белов, - бьет исключительно. Сам пристреливал.

На рукоятке пистолета была прикреплена серебряная пластинка с надписью: "И. А. Данилову от товарищей по МУРу 8.08.1942 г.". Данилов расстегнул ремень, снял старую, видавшую виды кобуру, в которой лежал наган. Ему жалко было расставаться с привычным оружием. Как-никак, а этот наган служил ему почти десять лет. Но он все же надел новый пистолет, понимая, что этим он доставляет удовольствие своим ребятам.

- Ну, Быков, наливай еще по одной, - Иван Александрович протянул кружку. - Разгонную. Вот что, мои дорогие, - Данилов поболтал коньяк, внимательно рассматривая коричневатую жидкость, - спасибо вам за внимание, за подарок, я догадываюсь, откуда он взялся, и это для меня вдвойне дорого.

Он помолчал, оглядел всех:

- Мало у нас праздников, вернее, совсем нет их. Но ничего, мы потерпим. Я не знаю, когда придет он на улицу нашу. Знаю только, что праздник этот в дороге и имя ему - Победа. Доживем ли мы до него? Постараемся, конечно. А теперь давайте о Ване Шарапове вспомним, о дорогом нашем товарище...

Данилов задумался, потом выпил содержимое кружки:

- Вот так. Те, кто доживет, за погибших выпьют на празднике нашем. А теперь все. Пора в дорогу. А вторую бутылку спрячьте. Найдем кого надо отметим.

И снова машина бежала по военному Подмосковью. И снова пассажиры разглядывали следы войны. Опять их останавливали патрули и проверяли документы. Больше часа проторчали они у моста, где молоденький младший лейтенант, начальник переправы, пытался навести порядок. Он кричал тонким, срывающимся голосом, поминутно поправляя очки, хватался за кобуру. Но его никто не слушал. Шоферы всегда слыли народом наглым. А вблизи фронта с ними вообще сладу не было. Они каким-то шестым чувством уловили слабость лейтенанта и теперь делали что хотели. Над мостом стоял гул автомобильных гудков, грохот колес, грубая брань. Данилов неодобрительно поглядывал из окна машины на происходящее.

"Что они делают, - думал он, - словно нарочно сбивают пробку, а если налетят самолеты? Странно другое: в кабинах некоторых машин сидят командиры, и никто из них не вмешивается". Иван Александрович вышел из машины. За его спиной хлопнула дверца, оперативники следовали за ним. Они медленно шли вдоль колонны машин, и шоферы с удивлением глядели на четырех командиров милиции. Протиснувшись между радиаторами и бортами полуторок и ЗИСов, Данилов наконец добрался до середины моста. Он сразу же понял, в чем дело. Полуторка, доверху груженная какими-то ящиками, столкнулась с прицепом другой машины. Данилов еще раз мысленно выругал начальника переправы, позволившего одновременное двустороннее движение на мосту.

А младший лейтенант суетился возле человека с петлицами техника-интенданта и здоровенного шофера в мятой, промасленной гимнастерке. В воздухе висел мат, по разгоряченным лицам спорящих Иван Александрович понял, что дело может дойти до кулаков.

- А ну прекратите, - почти не повышая голоса, скомандовал он, техник-интендант, ко мне!

- Ты кто такой? - повернулся к нему шофер. - Ты там пойди... - Он осекся, увидев ромб в петлицах и орден над карманом гимнастерки.

- Что вы сказали? - чуть растягивая слова, переспросил Данилов. - А ну повторите!

Рядом с шофером выросла фигура Полесова, он крепко взял его за руку, повернул к себе.

- Отберите у него документы. Я долго вас ждать должен, техник-интендант?

- Я, товарищ...

Видимо, тот никак не мог разобраться в знаках различия Данилова и на всякий случай начал именовать его по-армейски:

- Я здесь, товарищ комбриг!

- У вас есть люди?

- Так точно.

- Немедленно пусть расцепят машины. Муравьев, бегом на тот конец моста, остановить движение.

Через пятнадцать минут сбившиеся в кучу машины пришли в движение. Включив задние передачи, они медленно съезжали с моста. Грузовик техника-интенданта вытащил на противоположный берег разбитый прицеп. Откуда-то взялись бойцы-регулировщики, занявшие свои посты по обе стороны моста. Быков, пользуясь преимущественным правом, подогнал свою "эмку" прямо к Данилову. Все заняло не больше получаса.

- Ну вот и порядок, - Данилов открыл дверцу, - а вы, младший лейтенант, - повернулся он к начальнику переправы, - учитесь командовать или уходите служить в банно-прачечный отряд. Ясно?

- Так точно, товарищ комбриг.