Тревожный август

Кравцов сказал это твердо и уверенно. И Данилов поверил ему. Продумывая детально поведение Кравцова, Иван Александрович помнил постоянно, что он гражданский, иногда забывая о том, что инженер Кравцов воевал с белофиннами, выполнял ответственннейшее задание в тылу врага. Впрочем, так он беспокоился всегда, когда не сам шел на опасное дело.

Данилов на секунду включил фонарик, осветил циферблат часов:

- Пора.

Они постояли, давая глазам получше привыкнуть к темноте, и потом гуськом, стараясь идти как можно тише, зашагали в сторону дороги.

До завода было около километра. Минут через двадцать ходьбы они начали различать в темноте очертания его разбитых цехов. Он был разрушен весь, только одна труба почти не пострадала и возвышалась среди развалин. С каждым шагом они становились все ближе и ближе и постепенно начали приобретать самые невероятные и фантастические очертания.

У первого строения они остановились.

- Вот, - прошептал Данилов. - Дальше пойдете один. - Он крепко стиснул руку Кравцова.

КРАВЦОВ

Когда-то, много лет назад, совсем молодым комсомольцем он приехал в район на строительство этого завода. Стройка в областном масштабе считалась ударной. Отсюда и началась его биография инженера. Кравцов даже одно время работал на этом заводе начальником вспомогательного цеха.

Он шел уверенно, что-что, а этот завод он знал как свои пять пальцев. Проходя по его разрушенному двору, он жалел, что не может как следует определить степень разрушения, чтобы сразу прикинуть, сколько понадобится времени и средств для восстановления предприятия. Мысли его, совершенно не подходящие к обстановке и к тому делу, которым сейчас он должен был заняться, внезапно успокоили его, и все происходящее утратило остроту, и волнение стало обычным, таким же, как его мирная работа.

Обогнув стену цеха обжига, он увидел двухэтажное здание заводоуправления, рядом с ним находилась сторожка. Ее он узнал сразу по узкому лучику света, пробивающемуся в занавешенное изнутри окно.

Кравцов опустил руку в карман, потрогал нагретую сталь пистолета. Ничего, он один, если понадобится, возьмет этого Мишку Банина, бывшего заводского кладовщика, жуликоватого и вечно болеющего человека. Впрочем, в болезни его Кравцов никогда не верил, даже после того, как Банина освободили от военной службы. А вот на торговле кирпичом налево его чуть было не прихватили, да война спасла.

Кравцов подошел к двери и постучал. В глубине раздались шаркающие шаги, потом кто-то спросил хриплым, словно спросонья голосом:

- Кто?

- Свои, открой.

- А кто?

- Ты открой сначала, сволочь, а потом допрашивай! - зло вполголоса ответил Кравцов.

Дверь чуть приоткрылась, Кравцов толкнул ее и вошел в комнату.

- А... Герр бургомистр. Наше вам. Собрали вещички, стало быть!

- Много знаешь.

- Как есть, как есть. Прошу в мои хоромы каменные. - Банин посторонился, пропуская Кравцова. Тот шагнул в комнату, огляделся. Посередине стоял грубо сколоченный стол, полка из неструганых досок висела на стене, на ней стояли кружки и несколько фаянсовых тарелок, в углу прижался топчан, покрытый овчинным тулупом. В комнате пахло прогорклым салом, грязным бельем и водочным перегаром.

- Небогато живешь, - усмехнулся Кравцов, садясь на топчан.

- Да уж как положено сторожу-пролетарию, - Банин шутовски поклонился, - куда нам до вашей милости.

- Это уж точно. До нашей милости ох как далеко.

- Рукой не достать...

- Ну ладно, ты брось скалиться. К Музыке меня доставь.

- Это можно. Тем более имею от него такое распоряжение. Только самого Музыки нет, он послезавтра будет. А Горский там, ждет.

- А где же Музыка? - спокойно, стараясь не выдать волнения, спросил Кравцов.

- По делам подался. Как я понимаю, за грошами. Вернется послезавтра, и прощай, родные места. Уйдем мы все.

- Далече?

- Говорит, в теплые края.

- Ну ладно, ты меня все равно доставь.

- Чаю не желаешь?

- Нет.

- А водки?

- Тоже нет. Желаю быстрее уйти отсюда.

- Ишь скорый, где барахлишко-то?

- Здесь, в кирпичах припрятал.

- А... Ну я сейчас. Заправлюсь на дорогу.

Банин пошарил под топчаном, вытащил початую бутылку, посмотрел ее на свет:

- Маловато. Ничего, у ребят разживусь. Не будешь? Ну как знаешь.

Он вылил водку в кружку и выплеснул ее в рот. Кравцов с отвращением увидел его дернувшийся небритый кадык. Ударить бы по нему ребром ладони... Он даже отвернулся, до того ему захотелось этого.

- Ну вот, - Банин поставил кружку, постоял задумчиво, словно проверяя, подействовала ли на него водка. - Ну вот, - повторил он, - вроде все путем. Пошли, что ли, бургомистр?

- Ты это звание забудь. Понял? - зло сказал Кравцов. - Навсегда забудь. Не было этого. Никогда.

- Не сердись, Кравцов, что ты. Я же в шутку.

- С женой шути...

- Ладно, ладно, - Банин наклонился, приподнял половицу и достал ТТ.

- Это еще зачем?

- От плохих людей. Болото оно и есть болото.

- Труслив ты больно.

- Осторожен, жизнь научила. Пошли.

Он привернул фитиль лампы, дунул на нее. Плотная темнота окутала Кравцова.

- Идем.