Трезуб-империал

— А разве слово «собор» не подходит больше к Успенскому епископальному собору? Его, кстати, так и называют: «собор».

— Не подходит, молодой человек, — тем же тоном, что и Сквира, произнесла старуха. — В боковых помещениях Успенского собора находится краеведческий музей. А в краеведческом музее днюет и ночует Часнык. А Часнык знал бы, если бы его ближайший друг и товарищ Рева вздумал вести раскопки в подвалах Успенского собора.

Сквира кивнул.

— А здесь что, возможны раскопки? — его взгляд невольно пробежал по ровному полу, тонувшему в полутьме. — Это же камень.

— Смотря что называть раскопками, — оптимистично ответила старуха. — К сожалению, вон тот рыцарь шариковых ручек даже близко не подпускает меня к самым интересным местам. Не хотите помахать удостоверением, чтобы смягчить ее сердце?

— Формально без ордера нельзя, — задумчиво проговорил Сквира, но все же поднялся и пошел к товароведу.

Марта Фаддеевна последовала за ним.

Женщина в жилетке, почувствовав их приближение, настороженно подняла голову.

— Добрый день, — вежливо сказал капитан, протягивая удостоверение.

— Что, неразорвавшийся снаряд времен войны? — ехидно спросила товаровед, едва взглянув на красную книжечку. — Пани уже пыталась тут все ощупывать.

— Про снаряд не знаю, — серьезно ответил Сквира, — но вы ведь окажете содействие?

— Ого, как официально! — проворчала женщина. — Ну, смотрите.

Марта Фаддеевна подошла к стене и положила на нее обе ладони.

— Прямо холодильник! — Она провела пальцами по неровностям известки. Замерла, будто прислушиваясь к чему-то.

Сквира тоже приложил руку к стене. Холодная шершавая поверхность. Влажная.

— Неужели мебель не гниет? — поинтересовался он.

— Не успевает, — женщина пожала плечами. — Раскупают.

Кранц-Вовченко, прикасаясь ко всему, на что падал ее взгляд, двинулась вдоль стены.

Капитан остался на месте. Потрогал металл вмурованной в стену плиты.

— Не боитесь, что свалится на вас? — обратился он к товароведу. — Подвинули бы стол.

— На меня не свалится, — сказала женщина. — А радио только тут ловит.

На столе стоял небольшой радиоприемник, из которого доносилась тихая музыка.

Марта Фаддеевна, глядя под ноги, все еще шла вдоль стены. Дойдя до конца нефа, остановилась. Потом направилась к противоположному нефу.

— Все? Пани посмотрела? — товаровед начинала нервничать.

— Это вы ее спрашивайте. Вы, кстати, некоего Реву не знаете?

— Убитого? — оживилась женщина. — Так вы по поводу него пришли?

— А он бывал здесь?

— А как же! Мебель себе иногда присматривал. Пару месяцев назад полочку для кухни покупал… Или стул…

— А Геннадия Рыбаченко вы знаете?

— А это кто? — товаровед слегка нахмурилась. — Город маленький. Наверное, знаю.

— Ничего. Спасибо, — И Сквира пошел обратно к диванам.

Женщина еще какое-то время следила за ним взглядом, потом вернулась к бумагам.

Северин Мирославович примостился на облюбованном диване и стал наблюдать, как Марта Фаддеевна, трогая стены, обходит костел по периметру.

— Вообще-то на образцах сидеть нельзя, — заметила товаровед, не поднимая головы. По голосу чувствовалось, что ей все равно.

Кранц-Вовченко остановилась на том месте, где когда-то был алтарь, поправила очки и как-то совершенно естественно, ловко и быстро, опустилась на колени. Проползла на четвереньках всю апсиду, склоняясь над полом, почти принюхиваясь к нему. Потом не менее резво вскочила на ноги и направилась к Сквире.

— Вы что, и правда искали место раскопок? — не поверил капитан.

— А вы, значит, сюда случайно зашли? — старуха спрятала очки в карман и плюхнулась рядом на диван. — Нет, конечно. Никаких раскопок здесь быть не может — пол каменный, мегера бдит, да и не подземелье это. Но должна же я была осмотреть памятник архитектуры!

Сквира покосился на нее и невольно улыбнулся.

— Странный мир, — продолжала говорить Марта Фаддеевна как ни в чем не бывало. — Этому костелу четыреста пятьдесят лет, а мы в нем мебель продаем…

— А не двести? — осторожно спросил Сквира. — На входе табличка висит.

— Если двести, то устраивать здесь магазин можно? — буркнула старуха.

Сквира скривился.

— Этому зданию — да, двести лет, — сообщила Марта Фаддеевна снисходительно. — А вообще, княгиня Анна , рода Збаражских, построила этот костел в середине шестнадцатого века. Как раз во времена Марии Тюдор, Ивана Грозного и Нострадамуса.

— Но мы сидим, я так понимаю, не в нем? Не в том костеле, который она построила?

— Не в нем. Тот сгорел. Почти два века спустя. Тогда вообще в Володимире пожары были частыми и сильными. Костел отстраивать никто не бросился. Это, понятно, слегка озадачило тогдашнего епископа Адама Оранского. А в те времена, как и в наши, наказание тем, кто проявляет инициативу, было простым: тебя это волнует — ты этим и занимайся. Пришлось епископу костел восстанавливать. Сделал он это уже в камне и целенаправленно для братьев-миноритов, или капуцинов. Вот в этом костеле капуцинов мы сейчас и сидим…