Трезуб-империал

— Помнишь, ты разрешил мне давать советы? — голос Богданы был далеким и почти терялся за шумом воды. — Я вот подумала… А почему ты пошел путем исключения тех, кто не мог этого сделать? Не лучше ли искать того, кто мог? Составить описание умений и знаний, необходимых преступнику, чтобы совершить все то, что он совершил, а потом просто сравнивать это описание с реальными людьми?

Сквира покачал головой. Если бы все было так просто!

В дальнем углу стола стояло большое блюдо, накрытое белой тканевой салфеткой. Северин Мирославович заглянул под нее. Действительно, бутерброд. Огромный, многослойный. Виднелась копченая колбаса, кусочки вареной курятины, ломтики сыра, какая-то зелень, лук, кружки помидора, огурца, ляпки майонеза. И все это в нестандартной, явно домашней выпечки, булке… Сквира сглотнул слюну.

— Ага! Нашел! — услышал он за спиной.

Богдана принесла банку с водой. Сквира дернулся было, инстинктивно пытаясь накрыть блюдо салфеткой, понял, что опоздал, и смутился.

— Неприлично, конечно, кормить мужчину бутербродом, — заявила девушка, включая кипятильник, — но раз уж брякнула вчера… Если останешься голодным, докормишься котлетами. У меня есть с собой несколько. Мама жарила.

— Да тут трудно остаться голодным… — пробормотал Сквира, опять глотая слюну.

— Сахар — сам, — светским тоном распорядилась Богдана, засыпая в чашки кофе. — Ладно?

— Ладно, — кивнул капитан, помешивая свой напиток. Два кубика рафинада растворялись тяжело, и по ним приходилось все время постукивать ложкой.

— Какой ты покладистый! — воскликнула Богдана. — Твоя жена, наверное, молится на тебя!

Ах, ну да… Конечно… Не может девушка не поинтересоваться у человека, с которым перешла на «ты», женат ли он.

На мгновение Северин Мирославович напрягся. А потом решил просто все рассказать.

— Я разведен. У меня маленький сын.

И сразу же вернулось ощущение растерянности. Парадоксальным образом, оно было связано не с потерянной семьей, а с пропавшей разгадкой. Как можно было такое забыть!

На столе зазвонил телефон. Богдана еще несколько мгновений смотрела на капитана, наверное, намереваясь что-то ответить, но, в конце концов, подняла трубку.

— Да… — она перешла на русский. — Да, Киев, хорошо… — Несколько мгновений слушала, что ей говорили, потом метнула взгляд на Сквиру. Смешалась. — Здравствуйте… — Из трубки доносился неясный мужской голос. Слов было не разобрать. — Да, он здесь.

Капитан, вопросительно глядя на нее, подошел к телефону.

— Северин Мирославович? — на Сквиру будто дохнуло ледяным ветром. В душу вонзился невидимый, но физически ощутимый взгляд суровых черных глаз.

— Здравствуйте, — Капитан мгновенно охрип.

— Извините, что я вас и здесь разыскал. Мне показалось, что это срочно. Я листал материалы дела…

Что? Опять! Опять он что-то пропустил! Чего-то не заметил!

— Помните рассказ Оленки, маленькой соседки Ревы? О молодом мужчине, следившем за Орестом Петровичем около дома? Думаю, нам стоило бы заполучить отпечатки пальцев того мужчины…

Володимир, около дома Ревы, 8:50.

— Сейчас убийцу и вычислите? — спросил водитель служебной «Волги». — Отпечатки, думаете, остались?

— Не знаю, — Северин Мирославович напряженно вглядывался в мельтешение домов. — Тот парень допил пиво и… ну… выбросил бутылку. Так что могли и остаться. Вот только было это две… э-э-э… недели назад. Дождь мог смыть следы со стекла. Дворник мог забрать бутылку. Мало ли что еще…

Машина ехала вверх по улице, распугивая гусей.

— И вообще, следил — не значит… ну… убил.

Сетчатый забор вокруг дома Ревы вынырнул из-за очередного куста и зарябил в боковых окнах «Волги».

— Стой, приехали!

Автомобиль притормозил, и Сквиру качнуло вперед. Он открыл дверцу, выскочил из машины и тут же решительно нырнул в самую гущу кустарника.

— Он тут был, — бормотал капитан. — А где еще?

Северин Мирославович попытался поставить себя на место следившего. Где именно он стоял бы? Как пригнулся бы, увидев выходящего Реву? Как выбросил бы бутылку? Так? Нет, эта рука должна быть свободной. Значит, левой. И бросил в сторону и чуть назад, за себя.

Капитан повернул туда голову.

— Что-то блестит! — обрадовался он.

На земле, в нескольких шагах от угла забора, лежала пустая бутылочка из-под валерьянки. Маленький аптечный пузырек. На его коричневое стекло налипла грязь.

— Не то! — вздохнул Северин Мирославович.

Взгляд капитана нетерпеливо запрыгал по пучкам травы, пробивавшимся среди вечно сырых комьев грязи.

— Вон она! — крикнул водитель, уже стоявший рядом.

Между стволами двух разросшихся кустов, в самом хитросплетении веток и травы, поблескивала изумрудным стеклом бутылка из-под пива.

Сквира, улыбаясь, повернулся к шоферу:

— Понятых!

И нагнулся над находкой, демонстративно заложив руки за спину.

— Свежая, — приговаривал он, — едва успела пылью покрыться. Влаги, правда, много…

Володимир, центр города, 10:50.