Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Слова святого о том, что очень легко осквернить свою совесть, позволяя себе разные уступки, касаются, как вы понимаете, отношений не только между мужчиной и женщиной, но и между лицами одного пола. Этот вопрос всегда был актуален для монастырей — все основатели уделяли ему внимание. Преподобный Феодор Студит часто говорит об отношениях между двумя братьями. Этот мрачный и страшный змей близок к нам так же, как близок был змей к Еве, слышавшей его голос и видевшей его красоту. Никто не может сказать, что далек от опасности. Итак, это правило касается и отношений монахов с противоположным полом, и всякой связи, которая приводит к сближению и свободному обращению между людьми одного пола.

Кроме того, вообще любое пожелание, мнение или хотение может стать для монаха «женой» — даже если это пожелание относится к какой-либо святой вещи, например, к иконе, которую ему не терпится повесить в келье. Он поклоняется этой иконе и не осознаёт, что каждый день поклоняется не ей, не Христу или святому. Он поклоняется блуднице, то есть собственному желанию — и, в сущности, поклоняется идолу.

Мы видим здесь трезвость взглядов святого Августина, а также его желание сохранить духовную чистоту монаха. Он призывает вразумить брата, если мы видим, что тот в опасности. Вразумить не значит вмешаться в жизнь ближнего. Во взаимоотношениях монахов это исключено. Не указывает это слово и на право предъявить какие-то требования к брату, или выступить в роли наставника, или взять его под опеку. Нельзя нападать на него, вызывая его негодование, иначе он может воспротивиться. Нужно просто постараться призвать его, чтобы он заставил свой ум действовать правильно, дал ему верное направление. Вразумить человека — значит помочь ему правильно, более трезво мыслить о жизни, помочь избежать пропасти падения, которая зияет перед ним, особенно если брат — иностранец.

Вообще, образумить человека — дело непростое. Обычно тот, кто вразумляет, не понимает, что другой в это время мучается. И конечно, сам он, скорее всего, никогда не потерпел бы, чтобы его поучали. Никто не может выслушивать вразумления и при этом не противиться.

Если обнаружится, что брат повторяет то же прегрешение после предостережения, то увидевший это должен сообщить о нем как о раненном в брани. Вначале пусть известит одного или двух братьев, чтобы вина согрешившего была доказана «словом двух или трех свидетелей» и он был наказан с подобающей строгостью. (4.8)

Опасность, проистекающая из любого нашего пожелания, настолько велика, что святой Августин принимает радикальные меры для того, чтобы ее предотвратить, и делает это не столько ради нарушителя, сколько ради братства. Святой желает сохранить единство в монастыре и предупреждает каждого монаха, чтобы он сам не стал виновником своего отлучения от братства. В данном случае братство рискует заразиться нечистотой греха, поэтому мы не можем играть с огнем и шутить «предметами нешуточными». И таких предметов множество, например пустословие, празднословие, осуждение, — причем все это заразно. Даже свет от ангела не распространяется так быстро, как скверна каждой из этих страстей. Поэтому святой Августин определяет дисциплинарную процедуру, которая начинается с того, что игумену открыто сообщают о проступке.

Эта процедура требует свидетелей, потому что очень легко превратно истолковать поступок брата, полагаясь на собственное суждение. Подумаем и о том, что падший брат ранен и его надо спасать. Если мы этого не сделаем, то его рана превратится в гангрену, и он заразит все братство. Но о падении брата кроме нас и нашего старца не должен знать ни один человек. Мы не должны рассказывать другим о том, что кто-то согрешил. Нельзя предавать брата, разве что дело дойдет до его удаления, то есть отсечения загнившего члена, — в этом случае он будет наказан «с подобающей строгостью», по словам правила.

Снисхождения здесь быть не может. Только отлучение монаха вначале от участия в богослужении, а затем и от братства может спасти от беды братию, а возможно, и самого нарушителя. В подобных случаях апостол Павел советовал предать нарушителя ради его спасения в руки сатаны. Если у человека есть какое-то желание, мнение или он ведет себя фамильярно и допускает свободу в обращении, то сам он спастись не может. Он непременно попадет во власть демона, и тот наведет на него неприятности, болезни, подвергнет безжалостной тирании, даже внушит ему мысль об убийстве, поскольку сатана сам — человекоубийца, и тогда человек поймет, до чего дошел, и станет искать возвращения к Богу.