Читаем Трезвенное созерцание полностью

Итак, Христос станет для них всяким утешением и всякой радостью. Потому что там они уже не будут алкать, как алкали здесь ради заповеди Христа, которая гласит: Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь[181]. И насытятся они не едой и питьем, но славою Христовою, как говорит и божественный пророк Давид: Насыщуся, внегда явити ми ся славе Твоей[182]. И жаждать там они уже не будут, как добровольно жаждали здесь, дабы причинить скорбь телу. И они уже не будут опаляться пламенем скорбей и искушений, как опалялись скорбями и искушениями здесь, подобно золоту в горниле, и таким образом являли истинную любовь ко Христу, любовь, сияющую сильнее, чем раскаленное и семикратно очищенное серебро. Потому что Христос, Добрый Пастырь овец, там, в Своем Царстве, будет пасти их и приведет на райские и всегда цветущие и благоуханнейшие луга, откуда истекают потоки сладости и прохладные источники приятнейших вод бессмертной жизни. Ибо снова говорит возлюбленный Иоанн в своем Апокалипсисе: Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди Престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их[183]. Дал бы и нам Бог когда-либо в этой жизни великую скорбь и обильные слезы в очах наших, чтобы там, в Его Царстве, с очей наших была отерта всякая слеза и сердце наше радовалось истинной и вечной радостью. Этой радости да сподобимся в Самом Христе и Боге нашем. Ему же слава и держава во веки веков. Аминь.


Слово четырнадцатое

О том, как мысль, очистившаяся благодаря присно совершаемой в сердце умной молитве, которая является матерью слез, постигает источник различных помыслов, входящих в душу: какие от Бога, а какие — от демонов. Также о скорби.

Благослови, отче

Как только снизойдет в душу благодать Божия и воссядет в этой душе, в ту самую минуту и в тот самый момент чистая и трезвенная мысль чувствует и ощущает, что пришла в душу и вселилась в ней благодать Божия. Престол же мысли находится посередине лба, в самом высоком месте человеческого тела, как в специальной и высокой дозорной башне, откуда видно все и повсюду. И как только она почувствует, что что-то приближается к душе, тотчас извещает об этом ум человека, чтобы тут же прибежал и он, и они вместе строго исследовали и посмотрели, от Бога ли то, что вошло в город, то есть в душу, или от демонов.

Это совместное действие и совместное размышление ума и мысли[184] называется рассуждением. И это рассуждение истинно, потому что ум вместе с мыслью судит и исследует точным и высоким помыслом различные действия, которые на чувства души и тела оказывает все то, что вошло в душу, пройдя чрез пост мысли и ума. Это суждение, совершаемое мыслью и умом, правильное и доброе. Ибо сказано: Двое лучше одного[185]. Потому добрым и полезным помыслам они открывают вход и разрешают войти в душу свободно и беспрепятственно. А лукавые и обманчивые помыслы они отвергают и ненавидят.

Когда мысль здорова, то есть когда она чиста и очищена воздержанием от приятных еды и питья, воздержанием от излишнего сна и пищи непрестанно происходящей в сердце молитвой и вниманием, всегдашним пролитием многих слез, богопросвещенным воздержанием и молчанием, чистотой души и тела, всесветлым смирением и смиренномудрием, великим терпением, которое показывается в различных искушениях, короче говоря, когда она просвещена частым принятием Пречистых Таин Господних, тогда она очень быстро чувствует то, что проходит чрез нее или иным путем входит в душу (ибо вор, сказано, не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде[186]). И мысль постигает, от Бога ли то или от демона. И если это от Бога, то тотчас извещает приготовившееся сердце, чтобы оно приняло это с удовольствием и как полагается. Если же от демона, то уведомляет и убеждает сердце не открывать входную дверь, то есть не принимать этого. Постигает же мысль и то, откуда приходят обе вещи. Потому что демоническое, проходя, производит смуту, нарушает безмолвие души и чувств тела, подобно волку, который, входя в ограду и на пастбище овец, нарушает их спокойствие. Потому сказано: Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить[187].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Рублев
Андрей Рублев

Давно уже признанная классикой биографического жанра, книга писателя и искусствоведа Валерия Николаевича Сергеева рассказывает о жизненном и творческом пути великого русского иконописца, жившего во второй половине XIV и первой трети XV века. На основании дошедших до нас письменных источников и произведений искусства того времени автор воссоздает картину жизни русского народа, в труднейших исторических условиях создавшего свою культуру и государственность. Всемирно известные произведения Андрея Рублева рассматриваются в неразрывном единстве с высокими нравственными идеалами эпохи. Перед читателем раскрывается мировоззрение православного художника, инока и мыслителя, а также мировоззрение его современников.Новое издание существенно доработано автором и снабжено предисловием, в котором рассказывается о непростой истории создания книги.Рецензенты: доктор искусствоведения Э. С. Смирнова, доктор исторических наук А. Л. ХорошкевичПредисловие — Дмитрия Сергеевича Лихачевазнак информационной продукции 16+

Валерий Николаевич Сергеев

Биографии и Мемуары / Православие / Эзотерика / Документальное
История патристической философии
История патристической философии

Первая встреча философии и христианства представлена известной речью апостола Павла в Ареопаге перед лицом Афинян. В этом есть что–то символичное» с учетом как места» так и тем, затронутых в этой речи: Бог, Промысел о мире и, главное» телесное воскресение. И именно этот последний пункт был способен не допустить любой дальнейший обмен между двумя культурами. Но то» что актуально для первоначального христианства, в равной ли мере имеет силу и для последующих веков? А этим векам и посвящено настоящее исследование. Суть проблемы остается неизменной: до какого предела можно говорить об эллинизации раннего христианства» с одной стороны, и о сохранении особенностей религии» ведущей свое происхождение от иудаизма» с другой? «Дискуссия должна сосредоточиться не на факте эллинизации, а скорее на способе и на мере, сообразно с которыми она себя проявила».Итак, что же видели христианские философы в философии языческой? Об этом говорится в контексте постоянных споров между христианами и язычниками, в ходе которых христиане как защищают собственные подходы, так и ведут полемику с языческим обществом и языческой культурой. Исследование Клаудио Морескини стремится синтезировать шесть веков христианской мысли.

Клаудио Морескини

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика