Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год

Через четыре месяца после переезда в Даллас я села на диету. Это была одна из тех старомодных диет, где вы едите замороженные рыбные наггетсы разных геометрических форм. Это напоминало мне о днях, когда было популярно голодание на воде с лимоном и операции по бандажированию желудка[84]. Я покидала магазинчик, в котором взвешивалась каждую неделю, стыдясь, как священник, который в час ночи берет напрокат порнофильм.

Почему мне было так стыдно? Потому что я думала, что не могу принять ни одну сторону в борьбе за тело. Женщины, для которых красивая фигура была всем, меня жалели. Для женщин, презиравших диеты, я была предательницей.

Когда я была подростком, диеты считались чуть ли не стадией развития: юность, материнство, диета, смерть. Однако к тому времени как я зашла во флуоресцентный офис, чьи стены были увешаны фотографиями женщин в красивых костюмах и с поднятыми над головой руками, слово «диета» стало токсичным. Это отчасти было связано с писательницами, которых я знала и восхищалась: они боролись со стереотипом, что худоба является синонимом здоровья. За последние 10 лет в СМИ появилось значительно больше изгибов и форм, что говорит об определенном прогрессе, но это не значит, что мне нужно таскать на себе 23 лишних килограмма.

Меня беспокоило, что я подвожу своих подруг – противниц диет, как будто мой личный выбор должен был стать и их выбором тоже. Весь смысл феминизма заключается в том, что мы заслуживаем полного права выбора, но я все равно опасалась, что они назовут меня легкомысленной или тщеславной. А ваш страх перед мнением других людей не помешает им иметь это мнение.

За последние 10 лет я делала ужасную вещь: обещала себе не думать о собственном весе, но на самом деле думала о нем постоянно. Каждый раз, когда я просыпалась. Каждый раз, когда видела свое отражение в зеркальных витринах. Каждый раз, когда встречала подругу молодости и замечала, как ее взгляд скользит по мне сверху вниз. Настал момент, когда мне стали делать комплименты только по поводу волос и сумок. В то время я совершенно точно была тщеславной: убеждала себя, что просто выгляжу не так, как от меня требует общество.

Я была зациклена на собственном весе, но не хотела делать ничего, чтобы постройнеть. И у меня бы это не получилось, пока пила, потому что из-за алкоголя я четыре раза в неделю потребляла в среднем на 1200 ккал в день больше, чем нужно. Не существует волшебной диеты, которая сможет вытащить вас из этого зыбучего песка. Когда я все же садилась на диету, то делала все неправильно. Сокращение количества углеводов и замена пива крепким алкоголем является проверенной формулой для потери сознания, а не веса.

Итак, я решила придерживаться старых добрых правил. Ограничение количества калорий. Приемлемый размер порций. Вода, никакой диетической газировки. Половина стейка, а не целый стейк, который я раньше мгновенно проглатывала, а потом с сожалением вздыхала и гладила себя по животу. После жизни под девизом «Все или ничего» мне пришлось познать умеренность.

Я начала терять вес: 23 килограмма ушли за шесть месяцев, как будто их никогда со мной и не было.

Я была поражена тем, насколько это было для меня безболезненно после всех тех лет, в течение которых диеты были для меня формой наказания и лишений. Весы не могут поведать полную историю о том, как я изменилась. Теперь я просыпалась счастливой. Перестала избегать фотоаппаратов и старых друзей. Косточки моего бюстгальтера больше не впивались в мою кожу, что раньше было для меня неиссякаемым источником раздражения. Проходя мимо зеркала, я удивлялась тому, какой я стала. Точнее, я удивлялась человеку, которым могла быть все эти годы. Человеку, которого безответственно похоронила.

Вкус саморазрушения преследовал меня большую часть моей жизни.

Першение в горле из-за чрезмерного курения, дрожь от третьей чашки кофе, неприятное возбуждение от того, что сознательно делаешь выбор в пользу чего-то плохого, – все это знакомые мне ощущения.

Но было ли возможно изменить мои вкусы и заставить меня хотеть чего-то хорошего?

Я стала каждое утро заправлять постель, хотя и намеревалась снова забраться в нее вечером. Начала мыть посуду по вечерам, потому что мне нравилось просыпаться в чистом доме. Стала заниматься йогой – практикой, которая помогает научиться поддерживать собственное тело.

«Ты сильнее, чем думаешь», – однажды сказала мне розоволосая инструктор по йоге, пока я делала стойку на руках. Мне начало казаться, что она права.