Три

Кафе «Сюли» наполняли и постояльцы: местные всегда были рады отведать картошки с соусом и запить поданное на чугунной скворчащий сковороде бокалом тёмного пива. К светлому же подавались куриные бёдрышки в панировке. Иногда Сюли готовила посредственную, по мнению её матери, фунчозу – в особый день, когда народу в кафе было не так много. Если честно, Сюли никогда не ела традиционной фунчозы и никогда не бывала в Китае, но её мать Айминь старалась передать дочери таинства национальной культуры. В роду Сюли с обеих сторон намешано было всякого, как и в пиве, которым она торговала. Отчего Сюли Чень с каменный лицом вписывала в меню всё, что когда-то пробовала, и то, что умела готовить её кухарка, при этом её совершенно не смущало китайские название на вывеске. Оно ни к чему не обязывало. Если посетители, увидев иноязычное слово, просили подать Баоцзы, утку по-пекински или, на худой конец, лапшу, то Сюли сразу же про себя возмущалась подобным стереотипам, но всё же мило улыбалась посетителям, предлагала им меню со словами: «Мы готовим из того, что есть. Могу подать вам фунчозу». Рисовую лапшу почему-то никто так и не заказывал. Но всё равно таким клиентам в добавок к острым крылышкам и картошке Сюли обязательно подавала китайские палочки. «Это фишка заведения», – ехидно объясняла она.

Высота 6 метров

Санкт-Петербург, Нежинская улица, дом 4

Я всегда хотела стать известным писателем. Хотя больше мне нравилась идея быть читаемым автором, но, как показывает практика и говорит логика, одно без другого невозможно. Современный мир полон сюрпризов: любая бестолочь вовремя чихнёт – и станет известной, в то время как настоящие таланты гниют где-нибудь в виртуальной подворотне. И как они не чихают, не кричат и не молят – их никто не слышит. И что же им остаётся? Гнить? Кто-то пытается выкарабкаться, а кто-то не согласен со своим положением.

Иногда и меня кидало из крайности в крайность: то я сдавалась и плыла по течению, то не теряла надежды и действовала. Но раз за разом наступала на одни и те же грабли. Писала новую историю и почти сразу разочаровывалась в ней и в себе. И так по накатанной. И всё равно – каждый раз – после завершения одной истории начинала следующую. Я снова взялась за новую, когда предыдущие книги по-прежнему пылятся в коробках в коридоре. Слова Никиты что-то всколыхнули во мне. Ещё не выветрившийся запах газа смешался с ароматом кофе. Это амбре напомнило мне одну придорожную кофейню из детства. Расплывчатый образ всё никак не вырисовывался в голове, но от него веяло теплом. Мне хотелось задержаться на нём. Вероятно, я придумала себе кафе заново из крупиц далёких воспоминаний, отрывков книг и сотен фильмов, просмотренных за жизнь. Мне не пришлось долго думать, я только открыла документ – текст полился самостоятельно.

Так из одного детского воспоминания, липкой от вина кухонной столешницы, аромата кофе и пачки китайской лапши, что выглядывала из мусорного ведра, родилась моя новая история «Сюли». Я чувствовала, что именно с ней будет всё иначе. Она была особенной. Но так же я думала и про другие свои книги…