Три Африки для Миши и Лизы (СИ)

Все! Период нахождения в состоянии ступора торжественно объявлялся завершенным. Определенные дружеские взаимоотношения с местным контингентом заведены, пора приступать к проведению следственных мероприятий.

На этот период ответственный дежурный районного отделения полиции лейтенант Белов назначался исполняющим обязанности начальника следственного отдела с окладом… окладом в виде трех кусочков чего-то жилистого, трех кусочков лепешки, трех горстей чего-то мучнистого, трех кружек отвратительной воды ежедневно. Оклад — так себе.

Потому задача: следствие не затягивать, разобраться быстро, назначить всем виновным наказание в виде… ну, посмотрим в виде чего, и удалиться с чистой совестью на заслуженную свободу.

Офицер российской полиции не падает на землю, он просто ищет камешек побольше!

Перейдя на привычную терминология и получив приказ от самого себя, исполнительный Миша взялся за дело:

— Расскажи, Узома, зачем ты сбегал из плена?

— Били, Миш. А я очень не люблю, когда бьют по старым ранам. Они же болят!

— Вот ведь! Не домой собрался, не отомстить обидчику захотел, а просто из-за того, что по старым ранам били! Хотя… хотя, да. По незажившим ранам — это больно, — хмыкнул про себя дознаватель Михаил Белов , — кстати, я еще и дознаватель! Надо бы оклад увеличить!

Но скудный завтрак уже давно исчез, перемолотый здоровыми зубами. Что зубы здоровые, это Миша уже понял. Никто пока не несет добавок за получение новой должности.

— Узома, а как ты это делал? Как сбегал?

— Ш-ш-ш! — вдруг испугался Узома, — не говори так громко!

— А ты речь наших соседей понимаешь? Я не всех, даже женщину Яа.

— Конечно, я тоже не все разбираю. Здесь же люди из разных племен. Наверно, они из народов ари или эфик. Зато они могут подслушать наши разговоры.

Но соседи сидели также безучастно, как и прежде.

Глава 5

Незамысловатый рассказ был очень печален.

— Эх, друг Миш, оба раза мне сначала повезло, а потом не повезло. В первый раз караван был маленький, а навстречу попался большой и сильный караван. Хозяева двух караванов при встрече выпили слишком много огненной воды, начали драться, охрана тоже ввязалась. Даже собаки бросили охрану рабов, и начали грызню с собаками другого каравана. Мы с моим напарником быстро решили бежать. Тогда еще сильные были, не успели ослабеть. Поэтому бросили ношу хозяйскую и побежали в ближайший лес. Было уже довольно темно, и мы надеялись, что успеем убежать далеко даже с кандалами и цепями. Было много шума, поэтому никто не слышал звон наших цепей.

Только за нами побежали все остальные пленники, а это увидели собаки. Когда начали лаять собаки, спохватилась охрана. В общем, далеко убежать не удалось. Всех быстро нашли, вернули в караван и высекли. И если раньше только на ногах цепи были, то потом стали и руки сковывать по несколько рабов. А так вместе уже и не убежишь большой группой! Совсем тяжело стало, потому что еще и цепи пришлось нести, кроме груза.

Потом уже в другом караване, в который нас продали, получилось бежать. Там тоже все случайно получилось. Новые хозяева, может, и не знали, что мы раньше пытались бежать, поэтому все только с рогатинами на шее и цепями на ногах были. Груз был большой и ценный — слоновьи бивни, а идти пришлось по узкой тропинке, которая шла вниз в овраг. Вокруг было много кустов. Шли почти везде по одному, для двоих ширины тропинки не хватало.

Когда охрана с собаками прошла немного вперед, мы увидели, как двое впереди нас бросили свой груз и ринулись в кусты. Тут мой напарник тихонько скомандовал: «Узома, бежим!» и бросил свой груз. У меня другого выбора не было, пришлось бежать, ведь я был с ним скован. За нами еще кто-то побежал. Ну, а дальше были собаки, которые нас чуть не загрызли, а потом и охрана ребра кнутами пересчитала.

В общем, несчастливый я, так рабом на всю жизнь останусь! — Узома с силой потянул свою густую шапку волос. — Даже не знаю, где помру. Не видать мне больше родной деревни и старушки-матери.

Акоко чуть слышно печально завыла:

— Не говори так, Узома. Ты большой и сильный. Ты домой придешь. А мне как жить теперь?

Глядя на Акоко, принялась плакать Яа, хотя вряд ли многое поняла из сказанного.

— Прекратите, женщины, плакать! Надо думать, как отсюда выбраться, а не слезы лить.

— Ах, Миш, Узома ведь рассказал, что сбежать не получится.