Три билета в кино

– Джинсы порвались по шву, и Сашке пришлось бежать к нашему приятелю, – как только я произнес имя друга, отец вперил в меня тяжелый взгляд, и я поспешил продолжить, – живущему неподалеку, тот одолжил мне спортивные штаны. Телефон остался в джинсах в шкафчике раздевалки.

– У тебя совсем мозгов нет?! – зло выплюнул он мне в ответ, и я понял, что разбитой губой дело не ограничится.

– Я немного отвлекся, спешил переодеться, – скороговоркой выпалил я, пока отец смотрел на меня исподлобья, все больше и больше краснея от ярости, – потому что в вестибюле меня ждала девушка, и я боялся, что она уйдет.

Отец, собравшийся уже было заорать во всю мощь легких, открыл рот и замер, словно до него не сразу дошел смысл моих слов.

– Что за девушка? – все еще злым тоном бросил он, но кровь отхлынула от лица. Боже, все не может быть настолько просто.

– Я с ней познакомился, пока ждал в вестибюле… штаны. – Я не осмелился произнести имя Сашки второй раз за вечер. Очевидно, для моего отца в таком состоянии это все равно, что красной тряпкой перед быком в разгар корриды помахать. – Она из женской команды по плаванию. Я ходил провожать ее до дома, поэтому так задержался.

– Хм… Ну-у-у… – отец поерзал в кресле, разглядывая меня без прежней ярости, и мельком скользнул взглядом по спортивным штанам, – это не отменяет того, что ты опоздал домой на два часа. Мать извелась вся!

Да, конечно! И ты тут совершенно не при чем, совершенно не ты довел ее до слез своими криками и оскорблениями. Но вместо этих слов я лишь покаянно кивнул головой.

– Будешь наказан, – решительно подытожил он, возвращаясь к телевизору, – выходные все дома просидишь, впредь внимательнее будешь. И смотри мне! Телефон чтобы назад вернул. – Он снова перевел взгляд на меня.

Я не мог поверить, что все так просто. Ни криков, ни «я выбью из тебя эту твою дурь», ни тяжелых кулаков. Кстати, теперь меня интересовало, какую именно дурь он имел в виду?

– Пап… – осторожно произнес я, решаясь рискнуть. – Но я пригласил завтра Нину в кино, – ляпнув первое пришедшее на ум женское имя, я выжидательно застыл.

– Кого? – недовольно протянул отец, снова коротко глянув на меня.

– Нину. Девушку из команды по плаванию, – врал я с каждой новой фразой все увереннее, чрезвычайно гордясь собой, что именно эту деталь придумал абсолютно самостоятельно.

– Завтра ступай, – после нескольких раздумий ответил отец, – потому что мужчина должен держать свое слово. Но все воскресенье и следующую субботу проведешь дома.

– Спасибо, пап! – Я был счастлив, даже притворяться не пришлось. Тем не менее, уходить я не рискнул, пока он не заметил, что я все еще стою перед ним, и не махнул повелительно рукой.

Это было действительно странно. Да, я был довольно несобранной личностью, потому что меня часто занимали различные посторонние мысли. Но выходит так, что Сашка нашел подход к моему отцу, а я не смог. По пути на кухню я размышлял, что, возможно, рассеянность не самая большая моя проблема. Возможно, я слишком очевиден и предсказуем. Может быть, и отец, и Сашка знают меня лучше, чем я сам. Как это вообще возможно? Боже, с каких пор все стало настолько сложным, я серьезно.

Мама сидела за столом, опустив голову в ладони, локти упирались в стол с какой-то особенной силой.

– Привет, ма, – беспечно поприветствовал ее я, упав на стул напротив.

Она в страхе вскинула лицо, но, увидев мой довольный вид, удивленно выглянула в коридор.

– Он тебя отпустил? – недоверчиво спросила она. – Я не думала, что вы так быстро… уладите все.

Ты имела в виду, что не думала, что он так быстро отделает меня и успокоится, мам?

– У меня была уважительная причина, чтобы задержаться, – заверил ее я.

– Уважительная причина? – она все еще недоверчиво смотрела на меня опухшими красными глазами.

– Да, девушка, – хитро кивнул я.

– Девушка – это уважительная причина? – взволнованно прошептала мама.

Она не спрашивала меня, где я был, почему задержался и что за девушка. Не знаю, хотелось ли мне, чтобы все было по-другому. Чтобы она вступилась за меня или же выступила против него единым фронтом со мной, а не просто сидела здесь и пыталась отрешиться от криков и звуков ударов, которые должны были доноситься из гостиной.

Новый же сценарий выбил ее из колеи. Она не знала, как себя вести, и только беспомощно хлопала глазами, заламывая руки и не решаясь спросить дальше. Тогда я не понимал, почему она терпит это. Почему позволяет ему поступать так с собой и со мной. Мне казалось, что у нас совершенно обычная семья. Не очень хорошая, не слишком плохая. У отца тяжелый характер, трудная работа, а мы с ма часто его подводим. Потому что мы рассеянные и несобранные. Это все на что хватало моих пятнадцатилетних мозгов. В пятнадцать слова «жертва» и «тиран» ничего для меня не значили, но подспудно, где-то в глубине души именно в этот вечер я начал понимать, что мне так жить не очень нравится.

– Мам, почему отец ненавидит Сашку? – задал я вопрос, который сегодня стал для меня открытием.