Три билета в Париж

Анечка описала. Когда свадебный кортеж двигался в направлении ЗАГСа, Анечка сидела на коленях у тети Светы и смотрела в окно. У какого-то пешеходного перехода на светофоре из-под соседней машины – простой, не «толстой» – вылез небольшой самоход, круглый, с ножками – и поспешил к их машине. Анечка внимательно следила за его продвижением. Самоход скрылся под их машиной. Анечка тогда еще пролезла по ногам тети Светы, мамы и дяди Аристарха и выглянула с другой стороны. Он там не вылез. А когда приехали на площадь, где тетя Света замуж выходила, Анечка про самоход уже забыла, а сейчас вспомнила, потому что по телевизору показали в мультике такой самоход. На нем герои куда-то ехали.

– Он еще на летающую тарелку похож, – сообщила девочка. Только на ножках. На тоненьких. На краба похож. Или на паука. И быстро-быстро ножками передвигает.

– Так… – произнесла Светлана. – Значит, на ножках.

– Какая-нибудь радиоуправляемая гадость, – добавила Александра. – Но нам, а тем более Горынычу, от этого не легче. Хорошо, Анечка, я передам папе. Или сама тебе куплю такой самоход, если увижу в магазине.

Анечка радостно убежала в комнату, подруги посмотрели друг на друга.

– Слава богу, мы остались живы, – вздохнула Светлана. – И Анечка.

Зазвонил телефон. Подошла мать Александры, потом заглянула в кухню.

– Мать Ольги звонит. Подойдешь?

– Да.

Александра прошла к телефону, взяла трубку.

– Здравствуйте, Ирина Серафимовна.

– Ой, Сашенька! Смотрели сейчас с Михаилом Александровичем телевизор, видели вас со Светланой. Вы с кем из первых лиц государства познакомились? Михаил Александрович вот хотел вас попросить за него похлопотать…

– Его опять арестовали?

– Нет. Но он уже написал Путину, Касьянову, Чубайсу и Березовскому.

Александра не стала комментировать состав адресатов и даже спрашивать, по какому вопросу Михаил Александрович к ним обратился. Вместо этого она спросила, есть ли какие-то новости про Ольгу. Ирина Серафимовна тут же разразилась гневной тирадой, критикуя отвратительную работу милиции. Но у Александры появились кое-какие идеи насчет поиска Ольги.

– Мы со Светой сейчас к вам подойдем. Нам нужно кое-что обговорить.

– Ой, у меня не прибрано! – воскликнула Ирина Серафимовна.

– Это не имеет никакого значения.

– И представляешь, Сашенька, нам с Михаилом Александровичем в этой милиции даже тряпку не вернули! Правильно о них в газетах пишут, что постоянно берут взятки! Даже тряпку старую взяли!

– Может, как вещественное доказательство?

– Нет, я видела эту тряпку в нашем отделении на полу! Я старую пижаму Михаила Александровича где угодно узнаю! Он в ней пять лет спал! Меня не проведешь! Я специально ходила к начальнику отделения и была готова показать ему, где я зашивала пижаму, пока Михаил Александрович ее еще носил. У него все пижамы рвутся по рукаву, когда он одеяло на себя натягивает и с боку на бок одновременно переворачивается…

Александре надоело все это слушать, и она объявила, что они со Светой собираются и идут, потом вкратце пересказала подруге содержание разговора.

– А что ты хочешь от Ольгиных родителей? – не поняла Светлана. – У меня, если честно, сейчас нет никакого желания их слушать. Они как начнут на пару ругать правительство и олигархов, так хоть уши затыкай. А теперь еще явно нас обеих будут заставлять составить им протекцию в обращении к представителям власти.

– Я хочу, чтобы Михаил Александрович, которому все равно нечего делать и некуда девать энергию, последил за Тучкой и Пьянчугиным, – объявила Александра.

Светлана раскрыла от удивления рот.

– Зачем? – спросила наконец.

– Света, нечисто тут что-то… И в гибели Генералова, и в гибели Горыныча. И Ольга исчезла, которая явно что-то видела или слышала. От нас не убудет, и Михаил Александрович при деле будет.

– А если его поймают? У Пьянчугина же охрана. Парни вполне могут заметить слежку.

– И что? Они решат, что он – сумасшедший. Он им еще речь толкнет про свою работу в эпистолярном жанре. Да и милиция, думаю, его во второй раз брать не захочет. Им явно и первого хватило. И Пьянчугин про Михаила Александровича уже наслышан. Более того, он в отделении милиции был, когда Михаил Александрович там в застенках сидел.

– Ладно, действуй, как знаешь.