Три чайные розы

– Действительно жаль, – вздохнула Татьяна, – даже не простимся!

– Ничего, скоро увидимся! Не забудь взять с собой фотоаппарат, потом покажешь снимки!

Татьяна простилась с Гришиным и принялась укладывать вещи в дорогу. Утром она заехала в издательство сдать кое-какие дела и зашла к Сан Санычу.

– Привет, Басманова! – шумно приветствовал ее главред. – Уезжаешь?

Татьяна застенчиво улыбнулась.

– Счастливчики! Везет же некоторым! – подмигнул он. – Кто в Париж, кто в Италию. Молодцы! Я бы тоже не отказался!

– А кто в Италию? – не поняла Татьяна.

– Олег Гришин! Я сегодня звонил ему – теща ответила, что он с женой уехал в Италию!

Татьяне почему-то стало больно дышать, и она поспешила проститься с главным. Дома, сидя у раскрытого чемодана, она расплакалась. Потом успокоилась, даже усмехнулась – молодец, Гришин, надо же какой заботливый! Сам на отдых поехал и о любовнице позаботился! И преподнес все так трогательно – дела в Москве… Только зря старался, Олег! Она решительно перевернула чемодан – посыпались блузки, белье. Не надо нам ваших парижей! Татьяна призадумалась – сдать, что ли, путевку, деньги немалые… Приедет Гришин – вернет ему в конвертике, скажет, извини, не получилось с Парижем. Обстоятельства не сложились. Татьяна позвонила в турфирму. Ей вежливо объяснили, что деньги не вернут. Ну и ладно.

* * *

Время шло, а Полина по-прежнему пребывала в ступоре. Просмотр газет с объявлениями о приеме на работу ничего не давал. Куда в самом деле ей податься? Что вообще она умеет, кроме как танцевать? Кстати, недавно она встретила бывшую знакомую из балета – та предложила устроить ее в театр, естественно, на откровенно запасные роли и на совершенно мизерный оклад. Полина отказалась – гордая… Но гордым тоже надо на что-то жить. Поэтому, увидев объявление о том, что в крупный магазин парфюмерии требуется продавец, она пошла на собеседование. Деньги предлагали, конечно, смешные, но все-таки хоть что-то!

Теперь с утра до вечера она стояла у красиво оформленных витрин и предлагала покупателям «помочь определиться с выбором». К концу рабочего дня ноги гудели, а от динамичной музыки, транслировавшейся в зале, Полина чувствовала себя отупевшей. Она даже обратилась к заведующей – нельзя ли, мол, обойтись без музыки, но ей ответили, что никак нельзя: энергичная музыка стимулирует покупателей совершать покупки. Понятное дело, что вскоре Полину уже все раздражало: необходимость обращаться к покупателям с вопросами, сугубо женский коллектив… Одним словом, не театр! Ничего не поделаешь – розничная торговля не для тонких натур. Вот крупная оптовая еще куда ни шло! Полина часто с тоской вспоминала свою тихую галерею.

Данилов пытался поддержать жену, даже преподнес в качестве подарка билеты в Мариинский театр. На балет, естественно. Поначалу она хотела отказаться, но, чтобы не обижать мужа, принарядилась и отправилась с ним в театр. Правда, как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не вышло. Она грустно смотрела на сцену, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

В антракте Данилов участливо сказал:

– Полиша, давно хотел спросить, но не решался… Ты очень переживаешь из-за того, что не можешь танцевать?

Она усмехнулась:

– Как сложилось, так сложилось, что уж теперь!

Во втором акте Полина указала мужу на приму, исполнявшую главную партию:

– Юля! Мы вместе начинали! Дружили.

После спектакля Данилов предложил:

– Может, хочешь зайти к своей знакомой в гримерку?

– Зачем? – удивилась Полина. – Вряд ли ее это обрадует.

– Ты сказала – вы дружили?

– И что с того? Это ее заслуженный триумф, заработанная победа! Лучше не портить Юле настроение! Люди боятся чужого невезения, думают, вдруг оно заразно! Идем домой, Иван!

Он виновато вздохнул:

– Не надо было приходить, да?

– Перестань. Все в порядке! Но в следующий раз бери билеты в оперу!

* * *

Маша покачала головой:

– Зря ты, Таня, в Париж не поехала!

– Ничего, – отмахнулась Татьяна, – значит, не судьба. А потом получается, правильно, что не поехала: сейчас нужно заботиться о бабушке.

В последнее время Зинаида Павловна прихварывала, и Татьяна переживала за ее здоровье. На днях Полина увезла бабушку в город – пройти обследование в больнице Данилова.

– Сдает «наш век», – грустно заметила Маша.

– Мне страшно представить, что с ней что-то может случиться, – призналась Татьяна.

– Будем надеяться на лучшее! – Маша прибавила газу и пошла на обгон.

– Смотри на дорогу и скорость сбавь! Носишься как угорелая! – воскликнула Татьяна.

Маша надулась.

– Между прочим, все говорят, что я хорошо вожу машину!

– Как у тебя в театре, Маруся?

– Отлично! Уже начинаю репетировать. С ходу главная роль – это вам не шутки!

– Молодец! Саша рад?

– А когда он за меня радовался? В представлении Бушуева, в идеале я должна быть домашней хозяйкой – печь пироги и ждать его с работы!

– А вдруг он прав?

– Вполне возможно, но мне такого счастья не надо.

– Не зарекайся!

– Таня, я тебя умоляю, не заводи старую шарманку! И вообще, в конце концов, какие мои годы! До тридцати еще далеко – все успею!