Три часа на выяснение истины

— Выбирайте любые две, — Евгений Александрович открыл какой-то ящичек, достал оттуда блестящий журнал и колоду карт. — М-могу вот это еще п-предложить, полюбопытствуйте! — он небрежно бросил на верстак журнал и карты.

Серегин взял журнал и раскрыл рот:

— Ничего себе? И карты такие? Вот это да! Сколько за это?

— Сколько? Да пустяки, пятьсот.

— Нет, триста.

— Четыреста — мое последнее слово.

— Ну, хорошо, четыреста, я беру, — Серегин, лихорадочно потасовав карты, сунул их в карман.

— Я попрошу, Василий, — Евгений Александрович улыбнулся и присел у раскрытой передней дверцы, — отойти к двери, там еще одна л-лампочка, можно включить. Стань ко мне спиной и полистай пока ж-журнал. Обернешься — не получишь ни копейки. Я не шучу, — произнес он задумчиво и незаметно для Серегина достал деньги, завернутые в газету. Потом выпрямился, бросил сверток в метре от себя на верстак. В правой руке Евгения Александровича тускло сверкнул наган, который он положил на тряпочку рядом с собой. Перехватив испуганный взгляд Серегина, Зайцев дружелюбно улыбнулся:

— Ты не волнуйся, Василий, это пустяки, на свалке нашел.

— Ну и шуточки у вас, Евгений Александрович, — Серегин с трудом перевел дух. — Игрушечный? — он показал глазами на оружие.

— Почти. Семь раз подряд играть может, кучность хорошая. С т-той самой поры, когда его сделали, с шестнадцатого года. Кстати, на стеллаже, вон, на второй полочке около двери, весы стоят. Сними их, будь любезен, и взвесь товар. А я посмотрю, все ли с-сходится?

— Ну-у, — обиженно протянул Серегин. — Разве я вас обманываю? Я человек порядочный тоже. — Он достал из карманов два узелка из такой же белой материи, с какой приходила вдовушка, высыпал патрончики на весы: — Вот видите, даже на пять граммов больше.

— Это с походом, Василий, ты разве не знаешь п-правил рынка? — Евгений Александрович, который успел, пока Серегин взвешивал золото, сунуть наган под сиденье машины, подошел ближе, взял чашечку весов со слитками, положил их на край верстака и подвинул сверток с деньгами. — Ну а теперь ты считай свой доход, чтобы все у нас было без обмана.

Серегин развернул газету, увидел две пачки по двадцать пять рублей и одну по десять, перетянутые банковской лентой, сглотнул слюну:

— Все как в лучших домах этого, Лондона.

— Вот именно, — поморщился Евгений Александрович, потому что денег ему все-таки было немного жаль.

— А остальные когда?

— Завтра в это же время, здесь же. Видишь, мне можно верить.

— Еще бы, — охотно согласился Серегин, рассовывая деньги в карманы. — Сразу видно, — он кивнул на верстак, где только что лежал наган, — вы человек серьезный. — Журнал он обернул газетой, сунул под мышку. — Простите, Евгений Александрович, а если я вам еще патрончиков принесу?

— Сколько? — голос у Зайцева дрогнул, но он быстро справился с волнением и изящным жестом достал пачку сигарет. — И почем?

— Ну, точно не знаю, — Серегин задумался, — ну, может, граммов триста будет.

— Триста, — медленно повторил Евгений Александрович и выпятил полные губы. — Триста? По десять рублей возьму.

— Да вы что? — обомлел Серегин. — Это ж мало.

— Нет, уважаемый Василий, — Зайцев сделал отрицательный жест рукой. — Вы же меня грабите. А я беру у вас слитки оптом. Другие покупатели, если вам повезет и вы н-найдете их, будут ковыряться и, насколько я п-понимаю, больше ста граммов н-не возьмут. Никогда!

— Значит, три и три — еще шесть тысяч?

— Арифметика железная. Чем богат, Василий. Чем богат. И прошу учесть, уважаемый, что я иду в-вам навстречу. Ведь вы с Еленой П-петровной ничем не рискуете. Я, как вы уже убедились, покупатель н-надежный и никогда вас не подводил. А кстати, рыжье, которое я у вас б-беру, невысокой пробы. Чтобы сделать коронку, мне с ним п-приходится много возиться. И учти, что половина вашего м-металла идет в отходы, так что я совсем немного к-компенсирую затрату на покупку.

— Да-да, это конечно, это я понимаю. Ну а если и потом, после того, как завтра я привезу вам патрончики, они у меня еще вдруг появятся, мне можно будет вас потревожить? Ну, чтобы снова.

— О-хо-хо! — глубоко вздохнул Евгений Александрович и приуныл. Как ни крути, а одну из трех машин придется продавать. И вдруг — счастливая мысль! А что, если попробовать…

— Послушай, Василий! А зачем тебе, собственно говоря, деньги?

— Как это — зачем деньги? — оторопел Серегин. — Это ж деньги! Жить хорошо хочу. Вот машину куплю. Та, — он показал большим пальцем за спину, — совсем развалилась. Я даже на ней не догнал вас, хотя у меня первый класс, как у профессионала.

— Ну, и мы имеем не последний, я тоже профессиональный водитель первого класса, — мягко улыбнулся Евгений Александрович.

— Теперь понятно, почему вы меня так легко накололи.

— Я п-предлагаю тебе, Василий, вот что. Добавляй, если, разумеется, это в силах, к т-твоим завтрашним тремстам граммам еще столько же и з-забирай вот эти колеса, — Евгений Александрович ласково хлопнул свои «Жигули» по багажнику. — С-сможешь?

— Хм, — Серегин задумался, медленно поскреб большими темными пальцами в затылке. — Заманчиво. А сколько эта прошла?