Три часа утра

Это явился Толик Барышев, года два назад произведённый Вадимом в чин своего Главного тайного советника. Он принёс что-то типа оперативно собранного досье на гражданина Медникова Юлия Александровича.

Стасенька, которую Вадим дипломатично попросил пока заняться чаем, тут же прискакала из кухни, едва услышав краем уха его имя.

– Про кого это вы тут говорите?

– Да так, про общих знакомых, – небрежно отозвался Вадим. – Где, ты говоришь, он сейчас работает?

– В мебельном магазине «Комфорт», – заглянув в блокнот, доложил Толик.

– В каком ещё магазине? – удивилась Стасенька. – Он же в «Олене» играет…

– Там он только подрабатывает четыре раза в неделю, – компетентно пояснил Толик. – А работает в мебельном магазине грузчиком…

Тут Рожнов неожиданно закатился жизнерадостным смехом.

– Ну и умора… грузчиком! Он и так-то ходит – того гляди переломится, какой из него грузчик?!

– С ума сойти… – вздохнула Стасенька, хотя особенно сходить с ума было вроде не с чего.

Затем Толик подробно осветил отдельные факты и события как официальной биографии Юлия, так и его личной жизни.

Стасенька сидела будто зачарованная, а дослушав до конца историю Сладковского и Маши Воробьёвой, вдруг пробормотала:

– Ужас! Я её тогда вертихвосткой обозвала и ещё как-то…

– Кого? – заинтересовался Вадим. – Жену Сладковского – вертихвосткой? Ну, ты даёшь! А она что?

– Её там не было…

– Почему же тогда – «ужас»? – не понял Вадим.

– Потому что при Юлии…

Вадим засмеялся.

– Подумаешь! Он что, другого о ней мнения?

– Мне кажется, он её до сих пор любит, – пробормотала Стасенька и поёжилась.

Слегка обалдевший Толик молча хлопал глазами. До него не сразу дошло, что Рожнов сидит и беседует тут не с кем-нибудь, а со своей невестой – заблудшей овечкой, которую ещё вчера требовалось срочно отвращать от легкомысленного увлечения случайно встреченным ресторанным музыкантом.

– Ребята, я не понял, – решил уточнить Толик. – У вас уже всё в порядке?

– Конечно, – сказал Вадим.

Стасенька возражать не стала.

– Так, значит, это уже не нужно? – Толик помахал блокнотиком.

– Нет, почему же, – Вадим взял блокнот и сунул его в карман. – Я дела обычно довожу до конца.

Толик хотел ещё что-то спросить, но Вадим состроил ему выразительную рожу, и он умолк, а вскоре после чая с восхитительно тающим во рту «Птичьим молоком» отбыл восвояси.

– Скажи, зачем тебе этот блокнот! – потребовала Стасенька.

– Тебе подарю. На 8-е Марта.

– Я бы, пожалуй, не отказалась…

– Я так и понял!

– Только учти: если ты его тронешь хоть пальцем…

– Зайка, давай поговорим серьёзно. Ты же его не любишь!

Стасенька взглянула на жениха с любопытством.

– А как ты определил? Я, например, на этот счёт не так уверена.

– А мне определить легко! Я вообще неплохо в таких вещах разбираюсь.

– В каких – в таких?

– В любви, – сказал Рожнов скромно.

– Правда? – восхитилась Стасенька. – Слушай, так тебе можно платную консультацию у нас в общаге открыть. Каждому же интересно знать мнение специалиста!

– Тебя для начала могу проконсультировать бесплатно. Этот тип – твоё кратковременное увлечение, которое объясняется тем, что раньше у тебя таких мальчиков не было. Поэтому возникло естественное любопытство. Теперь ты его удовлетворила и успокоилась.

– Как по нотам! – снова восхитилась Стасенька. – Правильно, не было. Интересно только, каких – «таких»?

Вадим поразмыслил и выдал развёрнутую характеристику:

– Которые якобы с глубокими чувствами, а на самом деле просто морочат голову!..

Стасенька засмеялась было, а потом тоже задумалась.

– Знаешь, наверное, тупо, что я с тобой это обсуждаю, но ты в чём-то прав. И ты мне действительно гораздо ближе, чем он. С тобой легко и спокойно. А с ним… понимаешь, это для меня как-то слишком. Нет, я и сама ничего не понимаю… Не знаю, в чём тут дело, но на нервную систему почему-то действует кошмарно. Я потом почти всю ночь уснуть не могла. Он, кстати, тоже…

Вадим почему-то почувствовал себя ущемлённым: в их со Стасенькой первую ночь они оба едва продрали глаза к обеду и выспались отлично. Во все последующие расстройства сна тоже не наблюдалось.

– Интересно, с другими у него как? – задумчиво протянула Стасенька.

– Спросила бы, раз интересно! – предложил Вадим.

– Неудобно, – пробормотала она.

Это тоже было что-то новое. Вадима о его бывших подружках Стасенька расспрашивала то и дело, по поводу и без, неудобства при этом явно не испытывая.

– Ну, хорошо, – сказал Вадим. – А он? Он, думаешь, тебя любит?

– Не знаю…

– А я знаю! Даже не думает. Во-первых, для людей такого типа самое главное в жизни – независимость. Это прямо по роже его видно. Они уверены, мир создан персонально для них. Любить они не способны, потому что любовь предполагает зависимость, а они считают ниже своего достоинства зависеть от кого-либо. Кстати, Сладковский наш – типичный пример, у него это ещё ярче выражено. А вообще у них есть что-то общее… Так вот. Ты для него не более чем красивая игрушка. Кстати, вы договорились, когда встретитесь в следующий раз?

– Не совсем. Он сказал: «Ну, звони».