Три чашки чая

«Но это же мусульмане-сунниты? Как и афганские пуштуны?»

«Да, на равнинах живут преимущественно пуштуны. Но там много исмаилитов и шиитов. А в горах живут племена, имеющие собственные обычаи: ховары, когистани, шины, торвали, калами. Есть даже одно анимистское племя, которое живет в маленькой долине за вот этой точкой. Если у вас есть более подробная карта, то эта долина называется Читрал».

Главный агент перевел дух. Чем больше углубляешься в пакистанскую политику, тем приходится чаще и быстрее строчить черной ручкой по белой бумаге. «Я хочу, чтобы вы написали имена всех тех, с кем имели контакты в Пакистане», — сказал он.

«А я прошу пригласить своего адвоката», — ответил Грег.

«Мне не хотелось создавать трудности. Эти парни занимались серьезным делом, особенно после событий 11 сентября, — вспоминает Мортенсон. — Но я отлично знал, что может произойти с невинными людьми, которые попадут в подобный список. И если эти ребята были теми, за кого я их принял, нельзя было позволить себе сотрудничать с ними. Если бы в Пакистане об этом узнал кто-нибудь из тех, с кем я работал, в следующий приезд меня бы просто уничтожили».

«Звоните своему адвокату, — сказал Боб-Билл-Пит, отпирая дверь и с облегчением запихивая блокнот в карман своего костюма. — Но завтра к девяти приходите сюда. И без опозданий».

На следующее утро Мортенсон сидел за тем же длинным столом. На этот раз с ним беседовал только главный агент. «Давайте сразу проясним несколько вещей, — сказал он. — Вы знаете, кто я?»

«Знаю».

«Вы знаете, что произойдет с вами, если вы не будете говорить мне правду?»

«Да, знаю».

«Хорошо. Есть ли среди родителей ваших учеников террористы?»

«Я не могу об этом знать, — пожал плечами Мортенсон. — У нас тысячи учеников».

«Где Усама?»

«Что?»

«Вы меня прекрасно слышали. Вы знаете, где Усама?»

Грег с трудом удержался от смеха — вопрос был абсолютно абсурдным. «Надеюсь, я никогда этого не узнаю», — сказал он серьезно. На этом допрос закончился.

ПОСОЛЬСТВО ПРИКАЗЫВАЛО ВСЕМ АМЕРИКАНСКИМ ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ СТРАНУ, КОТОРУЮ В ТЕЛЕФОНОГРАММЕ НАЗЫВАЛИ «САМЫМ ОПАСНЫМ МЕСТОМ ЗЕМЛИ».

Мортенсон вернулся в Исламабад с временным паспортом на один год, который ему неохотно выдали в консульстве в Катманду. Отдавая Грегу ключ от номера в гостинице «Дом, милый дом», портье вручил ему и целую кипу телефонограмм из американского посольства. Мортенсон рассеянно просматривал их, направляясь к своей комнате по грязному розовому ковру. Тон предупреждений с каждым днем становился все более угрожающим. Последняя телефонограмма была попросту истеричной. Посольство приказывало всем американским гражданским лицам немедленно покинуть страну, которую в телефонограмме называли «самым опасным местом Земли». Мортенсон бросил на постель сумку и попросил Сулеймана взять ему билет на ближайший самолет в Скарду.

* * *

Грег вернулся в США за два месяца до того, как был похищен и обезглавлен Дэниел Перл,[71] а американские пожарные начали разбор разрушенного Всемирного торгового центра. Одним из множества сторонников Мортенсона в альпинистском сообществе был Чарли Шимански, бывший руководитель Американского альпинистского клуба. В том году ему удалось собрать среди членов своей организации рекордную сумму для ИЦА. Чарли вспоминает возвращение Мортенсона из Пакистана после событий 11 сентября.

«Когда Грег получит Нобелевскую премию мира, я надеюсь, что комиссия, собирающаяся в Осло, вспомнит этот день, — говорит Шимански. — Этот парень спокойно, упорно трудился в зоне военных действий. Он боролся с коренными причинами террора — и делал это так же героически, как пожарные, которые поднимались по лестницам горящих небоскребов, когда все остальные судорожно пытались спастись».

Весь следующий месяц, когда американские бомбы и крылатые ракеты падали на западные регионы Афганистана, Мортенсон колесил по Северному Пакистану на своем «лендкрузере», прилагая огромные усилия к тому, чтобы все начатые проекты ИЦА были завершены до наступления холодов.

«Иногда по ночам мы с Фейсалом слышали рев двигателей военных самолетов США, пролетавших по воздушному пространству Пакистана. Мы видели далекие вспышки на западе — словно там разразилась чудовищная гроза. Фейсал, который каждый раз, видя фотографию Усамы бен Ладена, плевал на нее, вздрагивал при мысли о том, что должны чувствовать люди, оказавшиеся под этими бомбами. Он воздевал руки к небу, моля Аллаха избавить их от страданий».

«ФЕЙСАЛ, КОТОРЫЙ КАЖДЫЙ РАЗ, ВИДЯ ФОТОГРАФИЮ УСАМЫ БЕН ЛАДЕНА, ПЛЕВАЛ НА НЕЕ, ВЗДРАГИВАЛ ПРИ МЫСЛИ О ТОМ, ЧТО ДОЛЖНЫ ЧУВСТВОВАТЬ ЛЮДИ, ОКАЗАВШИЕСЯ ПОД БОМБАМИ».