Три Черепахи

Выхватить бы из-под мышки «Макарова», всадить девятимиллиметровую пулю в правое плечо – и вся недолга… Мог бы, да нельзя. Может, у Чистого давно и нет того пистолета, выбросил где-нибудь в речку. Ему, Баскову, первому в таких неопределенных обстоятельствах стрелять не положено.

Уловка на этом была исчерпана. Бить стекла в квартире № 9 Басков не собирался.

Он вылез из корзины, Фокин занял его место, успев шепнуть:

– На месте?

Басков кивнул и тихо сказал:

– Услышишь стрельбу – лезь в комнату… И по обстановочке…

Басков обогнул дом, вошел в подъезд, поднялся на третий этаж, где в простенке между дверьми стояли Короткое и Шилов. Короткое держал в руке маленький ломик – фомку.

На двери квартиры № 23, обитой черным дерматином, поблескивал выпученный, как у страдающего базедовой болезнью, глазок. Ни к чему был сейчас этот глазок…

Басков подмигнул Короткову и заметно побледневшему Шилову и попробовал открыть дверь ключом.

Она не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка и присел на корточки это была непростительная ошибка. Он тут же, ровно в один миг, услышал глухой хлопок, увидел возникшую вдруг в черном дерматине дверной обивки маленькую дырочку на уровне своей груди, чуть левее, и ощутил ожог на левом боку. «Касательное», – мелькнуло в голове, а Короткой, схватив его за плечо, оттащил от двери к простенку. Басков крикнул:

– Чистый, сдавайся!

– Куда тебя? – спросил Короткое.

Басков разогнулся, выпрямился во весь рост, расстегнул пуговицу пиджака, выпростал из-под брюк рубаху и майку. На левом боку, пальца на три пониже соска, кровоточила длинная рана – словно Басков ободрался о сук.

– Я ж говорю – касательное. – Басков об этом не говорил, а только подумал, но сейчас было не до того. Он заправил рубаху и майку, и тут они услышали звон разбитого стекла и еще один хлопок, погромче первого. Значит, Фокин проник в квартиру и успел выстрелить.

Еще один хлопок – Чистый стрелял. И голос Фокина:

– Он в комнате справа от вас.

– Давай! – обернулся Басков к Короткову.

Коротков поддел ломиком дверь у самого замка, нажал – дверь открылась. Чистый справа выстрелил дважды через комнатную дверь. Две дырки, на метр от пола, брызнули какой-то трухой, и дважды истерически взвизгнули в противоположной комнате срикошетировавшие пули.

Басков проскочил в кухню, следом – Короткое и Шилов. Коротков тоже уже держал в руке пистолет.

– Сергей, – сказал Басков Фокину, – ты оставайся там.

– Хорошо, – откликнулся Фокин, стоявший за косяком в той комнате, куда улетели пули.

После двух последних выстрелов Чистого уши немного заложило, и Баскову казалось, что он говорит слишком тихо, а на самом деле он крикнул в полный голос, когда вновь обратился к Чистому:

– Последний раз предлагаю: сдавайся, Чистый! У тебя пять патронов, а нас тут много.

– А этого не хотел? – крикнул из-за двери Чистый. Судя по голосу, он был пьян. Басков поглядел на Короткова.

– Прения затягиваются, Ваня. Что делать будем?

– Может, Фокину подвинуться в люльке к тому окошку?

– Чистый по нему палить начнет. Зачем подставляться?

– Верно. – Короткое по своей привычке прицокнул языком, подумал и спросил: – А охотничка помнишь?

– Ну?

Это была первая их с Коротковым совместная операция. Вернувшийся с удачной охоты и совершенно обезумевший от выпитого житель одного пригородного поселка открыл огонь из двустволки по соседнему дому, где жили люди, которых он почему-то считал своими недоброжелателями. Ранил старуху и малолетнего парнишку. Счастье еще, что дробь была мелкая, шестой номер. Когда пришел участковый, охотник забаррикадировался в бывшей котельной и в ответ на увещевания грозил, что изрешетит всякого, кто посмеет сунуться в дверь. Посланные на место происшествия Басков и Коротков поступили тогда просто. Вышибли дверь и пошли на озверевшего охотника. Коротков нес перед собою пуленепробиваемый щит, а Басков у него за спиной – с пистолетом в руке, чтобы, выбрав миг, выстрелить наверняка. Но стрелять не пришлось. Охотник шарахнул из обоих стволов разом – Коротков еле на ногах устоял от удара дроби в щит, а низкий закопченный потолок покрылся свинцовыми брызгами. Перезарядить ружье охотник, конечно, не успел…

– Тут не охотничек, Ваня, – после недолгого молчания буркнул Басков.

– А какая разница?

– Не скажи. У Чистого еще пять патронов. В комнате, где был Чистый, что-то загремело. Коротков тронул Баскова за плечо.

– Смотри-ка.

Басков взглянул туда, куда глядел ствол Иванова пистолета. На полке над вешалкой в коридорчике покоилась, как отрезанная, женская голова. Лицо розовое, красные губки бантиком и глупые голубые эмалевые глаза. И на голове лиловая шляпка с узенькими полями. Басков не сразу сообразил, что это муляж.

– Ну и что? – спросил он Короткова.

– Покажем ему. Дверь ногой нараспашку, я сверху сую эту головку, ты стреляешь. А хочешь – наоборот. – Он на эту рожу насмотрелся уже.

– Не разберется.