Три черные колдуньи

Нападавшая глубоко поранила ей руку, из носа сочилась кровь, а на лбу образовалась большая шишка. Правда, все это сущие пустяки…

В больницу не стали обращаться, потому что характер порезов далеко не случайный, это даже несведущему ясно. А врачи возьмут и сообщат в милицию, те начнут выяснять, кто да как порезал, Жанна решила: заживет. Но Филипп вызвал знакомого хирурга на дом, тот и зашил рану. Эмма, приехавшая утром с Ростиславом Матвеевичем, бушевала, и – о, несправедливость! – обрушила поток ругани на Жанну:

– Ты совсем рехнулась?! Как могла открыть дверь, не посмотрев, кто постучал?! Ты обязана помнить каждую секунду, что тебя пасут и ждут подходящего момента, чтобы убить. Не понимаю твоей глупой беспечности!

– Но теперь-то вы убедились, что убийца не Филипп? – в свою очередь повысила голос Жанна. Ни о какой работе сегодня не могло идти речи, она отлеживалась дома, и с большим удовольствием.

Эмма, до этого находившаяся в постоянном движении, словно тигрица в клетке, остановилась. Она закурила, устремив на Жанну непримиримый взгляд, выпустила струю дыма, очень спокойно и медленно сказала:

– Ну, допустим, ты права.

– Ему надо рассказать… – и Жанне не удалось полностью высказать мысль.

– Ни за что! – рявкнула Эмма.

– Рассказать хотя бы частичку правды, – все же продолжила Жанна. – Мы получим союзника и помощника…

– Он и так помогает тебе, – возразила Эмма, но уже без прежней ярости. – Мы не знаем, кто убийца, какую цель преследует, и пока не узнаем, пока не будем уверены в Филиппе… пока я не буду уверена… ты должна молчать.

– Как скажете, – вздохнула Жанна. – А вам до сих пор цель не ясна? Эта женщина подставляет Филиппа. Вчера она наверняка видела, как мы приехали. Полагаю, она знала, что Ганнибала нет дома, увидела, как Филипп поднялся наверх, шторы-то я задернула позже, видела, что я осталась одна, включила телевизор. Если б ей удалось убить меня, кого бы обвинили?

– Разумеется, Филиппа, дорогая.

Эмма все равно не согласна. Кажется, и ответ у нее готов, как все было на самом деле: Филипп поднялся наверх, переоделся в женщину, выпрыгнул в окно и напал на Жанну. Потом благополучно запрыгнул на второй этаж и превратился в Филиппа. Или еще что-нибудь в этом же духе. Но Эмма не видела вчера растерянности, подавленности и потрясения Филиппа. Кстати!

– А он думает, это вы подослали ко мне убийцу, – сказала Жанна.

– Пусть думает, – фыркнула Эмма равнодушно.

– Он же начнет что-то предпринимать. Может даже, не советуясь со мной. И предпринимать будет против вас. Его усилия будут потрачены напрасно. – Жанна сделала последнюю попытку заочно примирить зятя и тещу: – Поймите, лучше это время использовать…

– Я сказала – нет! В конце концов, ты должна найти мне убийцу, а не он. Помогает тебе – пусть, я не возражаю, а в твои обязанности входит направить его усилия в нужное русло. Но в свои планы, подозрения и прочее не смей его посвящать, я настаиваю. Эта мерзавка находится неподалеку, значит, рано или поздно ты выйдешь на нее или она еще раз выйдет на тебя.

– Ну, ладно, – согласилась Жанна, платит-то Эмма, стало быть, имеет право диктовать условия. – В таком случае мне нужна ваша помощь. Возьмите бухгалтерские папки Филиппа и найдите утечку его денег, иначе я от усталости опять потеряю бдительность.

Папки лежали на журнальном столике, Эмма скосила на них глаза, закурила новую сигарету и нашла выход:

– Не вижу проблемы. Откажись от этой работы, и все. Мотивировка у тебя есть: вчерашнее нападение, ну и то, что ты жаждешь найти убийцу, поэтому все силы должна бросить…

– Не могу, – перебила Жанна. – Вениамин – один из подозреваемых. Если он ворует, особенно если ворует много, то ему есть смысл подставить Филиппа. Значит, он мог нанять киллершу.

– Эмма… – многозначительно произнес Ростислав Матвеевич, глядя на бывшую супругу так, словно по его молчаливому требованию она обязана открыть некую страшную тайну. Эмма смотрела в пол. Казалось, мужа не услышала. Он повторил настойчивее: – Эмма!

– Что? Что? – очнулась она от напускной задумчивости.

– Эмма, девочка ошибается, – намекнул на что-то Ростислав Матвеевич.

– О чем вы? – окрысилась Жанна. Ее чуть не убили, а у них какие-то тайны.

– Не надо подозревать Вениамина, – только и сказала Эмма.

– Не надо? – обалдела Жанна. – Как это – не надо? Я подозреваю всех, у кого есть хоть какой-то мотив, так делают следователи. А украденные деньги во все времена считались серьезнейшим мотивом.

– Эмма! Скажи ей, – потребовал Ростислав Матвеевич.

– Вениамин ни при чем, – буркнула жена.

– Не поняла, – тряхнула головой Жанна и поморщилась: голова-то болит, словно после запоя. – Что вы имеете в виду?

– Не стоит подозревать Вениамина в убийствах, – сказала Эмма, а говорить ей на эту тему не хотелось – жуть.

– Как это не стоит? – вскипела Жанна. – Вам откуда знать, стоит или нет? Решать мне, потому что я ищу убийцу. Что вы от меня скрываете?

– Жанна, утечку денег устраивают совсем другие руки. Хорошо, буду откровенна. Это мой человек работает на комбинате. Я научила его воровать.