Три д'Артаньяна

Людовик XIV восхищался Мазарини и до самой смерти кардинала прислушивался к его советам. Мазарини был человеком осторожным и честолюбивым. Тем не менее государственные дела всегда находились у него на первом плане. Например, первой любовью молодого короля была Мария Манчини, очень красивая племянница Мазарини. Людовик хотел жениться на ней. Лично Мазарини это было крайне выгодно, так как подобный брак сделал бы его королевским родственником, но он все же выступил против этого брака, руководствуясь политическими причинами, так как такой поворот событий мог нарушить межгосударственное соглашение о браке Людовика XIV и испанской инфанты. Право же, немногие на месте Мазарини поступили бы аналогичным образом. В начале 1661 года Мазарини обессилел настолько, что вынужден был покинуть Париж. 7 февраля его перевезли в пригородный Венсеннский замок (врачи посчитали, что тамошний свежий воздух будет полезнее, чем воздух Лувра, серьезно пострадавшего от пожара).

В своих «Мемуарах» граф де Бриенн, его секретарь, делится своим впечатлением о Мазарини:

«Я ожидал увидеть сломленного болезнью человека, а он был тих и спокоен. Это восхитило меня».

Мнение спорное, ибо другие очевидцы описывают кардинала в ту пору несколько иначе. Одни называют его «изможденным старцем, мучимом подагрой и мочекаменной болезнью», другие — «утомленным невероятным объемом работы, которая любого другого убила бы намного раньше». Говорили, что он выглядел на десять-пятнадцать лет старше своего возраста.

Однажды во время визита Анны Австрийской больной кардинал откинул одеяло, обнажив свои иссохшие ноги, и произнес: — Взгляните, мадам, эти ноги лишились покоя, даровав его Европе.

Девятого марта 1661 года Мазарини не стало. В тот день многие плакали, причем даже те, кто всю жизнь предавал покойного анафеме и пачкал его грязью. Все понимали, какой след оставил после себя этот человек.

Все свое огромное состояние кардинал завещал Людовику XIV, но тот не согласился его принять. Зато он получил от Мазарини спокойную и могущественную Францию, вступившую в эпоху бурного расцвета. Теперь Франция имела политическую гегемонию на континенте, и у нее в Европе больше не было достойных соперников, с которыми следовало бы считаться. Французский двор стал самым блестящим в Европе, и французского короля все боялись.

По словам прибывшего на похороны Мазарини римского посланника, «он был французом и итальянцем, солдатом и доктором права, государственным человеком и кардиналом, иностранцем и королевским слугой, жестким и терпеливым, учителем и другом короля. Он разогнал облака над землей, стал арбитром великих народов и наций».

Король Людовик XIV

Трилогия о трех мушкетерах, как известно, охватывает значительный период истории Франции — от 1625 года до того времени, когда монархия Людовика XIV предприняла в 70-х годах большую войну против Нидерландов. Если в романе «Три мушкетера» имя Людовика XIV упоминается лишь пару раз (о нем говорится, что он «поглотил все мелкие созвездия своего двора, затмив их своим ослепительным сиянием»), то в последней части трилогии — в романе «Виконт де Бражелон» — Александр Дюма дает нам яркий и весьма подробный портрет молодого короля, раскрывая его психологию: он мстителен, мелочен, высокомерен и готов отправить в Бастилию любого произнесшего неугодное для его величества слово.

Каким же был на самом деле этот французский король?

Людовик XIV де Бурбон, известный также как «Король-Солнце», родился в воскресенье, 5 сентября 1638 года в новом дворце Сен-Жермен-ан-Лэ.

Оставив в стороне моралистическую полемику на эту тему, скажем, что его родителями были Людовик XIII и Анна Австрийская. Поскольку брак Людовика XIII с прекрасной испанкой был на протяжении 22 лет бездетным и король ничего не делал, чтобы изменить это положение, рождение этого ребенка было воспринято всеми как дар небес, и ему словно на роду было написано стать баловнем судьбы. Простой народ, которому, в отличие от историков (этих добросовестных лгунов), недосуг было вдаваться в интимные подробности этого события, увидел в счастливом рождении знак Божьей милости и называл новорожденного наследника престола «Богоданным».

По тогдашним правилам, официальные обязанности наследника (дофина) начались сразу после рождения Людовика. Уже 6 сентября он давал аудиенцию делегации Парижского парламента. Впрочем, «давал аудиенцию» — это громко сказано. Просто члены делегации были допущены в покои новорожденного. Будущий Людовик XIV возлежал под большим балдахином из вышитого цветами белого дамаска на белой шелковой подушке, которую держала его няня мадам де Ланзак. Перед его ложем находилась большая балюстрада, так что наследника престола можно было лицезреть лишь с десяти-пятнадцати шагов. Мадам де Ланзак сообщила, что дофин открыл глаза, чтобы видеть своих верных слуг…

Мы располагаем очень скудной информацией о раннем детстве дофина. Едва ли он помнил своего отца, Людовика XIII, которого потерял в пятилетнем возрасте.