Три дня до любви (СИ)

Тот, следуя этикету заправского бариста, решил блеснуть познаниями в марках элитного алкоголя, ведь, не зря обучаясь на курсах, он зубрил тонкости профессионального мастерства. Когда-то паренек мечтал встать за барную стойку роскошного ресторана, где стал бы наблюдать за гламурно-светской тусовкой, смешивать и разливать модные коктейли, а главное наслаждаться близостью к шикарной жизни персон с обложек глянцевых журналов. Такого не привелось, даже в эту чудо-забегаловку удалось устроиться с трудом. Когда пришло время подписывать бумаги о приеме на работу, а тот день он помнил до мелочей, в строке должность и вовсе значилось — буфетчик.

Девица оборвала начинания его изощренной демагогии сомелье:

— Давай на свой вкус, раз такой осведомленный!

Бармен расстроился, но просьбу выполнил, наполнив октагон напитком светло-коричневого оттенка лишь наполовину.

Если бы она хоть на миг позволила, он бы с легкостью поведал, что такое «флейринг», приготовил кроваво-красную «Маргариту», а может, сообразил что-то со сладким вермутом, только девушка явно была не расположена обращать внимание на субъекта вроде него. А ему как никогда хотелось произвести впечатление!

— То, что надо! — сообщила посетительница, делая глоток, без намека на отвращение.

Он разочаровался в сидящей напротив красавице, так впечатлившей его с первого взгляда. Только ведь и без подсказок известно, что внешность обманчива. Он легко сделал вывод, что ничто человеческое ей ни чуждо! Под таким банально-обыденным девизом проходит жизнь, людей, утративших веру и потерявших цель. Их устраивает абсолютно все, что вписывается в рамки искаженного сознания. Пускай вокруг пустота, помноженная надвое, в дополнение к удобному «плаванию по течению реки», зато среди себе подобных, они удобно коротают однообразные часы, все быстрее приближая печальный финал. Девушка оказалась только по внешнему виду холодной, недоступной звездой с неба, на самом деле — она член команды корабля, идущего ко дну. Пусть пока ее щеки светятся румянцем, а осанка не лишена изящества, на завтра она встанет спозаранку и потеряет интерес к миру со всеми удовольствиями и отдаст предпочтение пороку, вызываемому зеленым змием.

— Еще! — потребовала девушка, едва стакан опустел.

По всей видимости, ее приход обозначен целью набраться по-полной. Она, приняв еще более удобную позу, закинув ногу на ногу и облокотившись на столешницу видавшей виды, вознамерилась прикинуться «Мыслителем».

— Красавица! — вновь обратил на себя внимание бармен, принимая деловитый вид и при этом яростно натирая стакан.

Она подняла томные пьяные глаза на звук голоса и презрительно хмыкнула, выражая тем самым верх недовольства.

— Зря висишь, подруга, — продолжил он, — здесь тебе ничего не обрыбится. Заведение выбрала не то. Выйди на улицу и вывеску прочитай: «Рюмочная», а не «Метрополь».

— Отвали! — выдохнула она и приняла развязную позу. Облизнула пухлые, соблазнительные губы, выкрашенные красной помадой. Одернула и без того глубокое декольте платья, демонстрируя красивую грудь.

Бармен плотоядно улыбнулся и сглотнул. Он и сам был не прочь поиграться с такой малышкой. Работая здесь третий год, он особенным чутьем определял посетителя на предмет занятости. Сейчас показалось, что перед ним ночная бабочка, чудесным образом залетевшая на огонек. Ошибки быть не могло — на перекрестке за углом через три квартала в вечернее время жрицы любви ходят косяком, но в их скромный бар носа не показывают, тем более днем. Он, обладая логическим складом мышления, выстроил пару версий, относительно появления столь привлекательной особы: либо она припозднилась у клиента, либо ожидает следующего, а может и вовсе решила поменять точку, чтобы избавиться от нежелательных конкуренток. Приличные дамочки, матери семейств появлялись за порогом бара, имеющего дурную славу лишь по ошибке, да и то на долю секунды, после чего стыдясь и краснея, убегали прочь.

— Не думаю, что птичка твоего полета в платье за штуку баксов, отдастся за рюмку дешевого пойла, — не унимался назойливый бармен.

— Че-е? — широко раскрыла она глаза от удивления, — да как ты смеешь!

Подобное обращение явно звучало оскорбительно, поэтому у нее на лице появились все основные проявления реакции гнева.

— Не сердись! Я добра желаю. Вон, к примеру, та троица в углу, давно с тебя глаз не сводит. Бьюсь об заклад, что они поспорили: «Кто первый вдует?»

Красотка обернулась, лишь мельком наблюдая мужчин, неопределенного возраста с явными признаками постоянных клиентов. В дешевой забегаловке со столь же занятным названием к одиннадцати утра собралась характерная для этого времени публика. Сторонники нездорового образа жизни слились в едином порыве — лечения ради. Употребив желанные сто грамм на остатки мелочи, они разбредались кто куда, словно тараканы.