Три дня до Нового года

Потолок осветили фонари, раздался скрип тормозов и захлопала дверь машины. Опять кого-то привезли. Несчастный случай или преднамеренное действо? Надежда не знала, что сказать этой девочке. Пожалеть? Осудить любимого человека? Или ее саму? А может быть, дать губительную надежду, что по выходе она будет счастлива??? Все было слишком закручено, запутано. Надежда впервые очутилась рядом с чужой болью, когда уже ничем нельзя помочь, когда просто надо писать жизнь заново с чистого листа, как и ей самой. Да, как и ей. И здесь больная почувствовала единство с осужденной. Только у нее имелись жизненный опыт, трезвый взгляд, а у девочки ничего – только эмоции через край да рваная, как и тело Надежды, душа.

Дверь распахнулась, и в световом потоке, падающем на пол, грозно очертилась мощная фигура Лариски. Некоторое время охранница стояла в дверях, затем неспеша подошла к кровати осужденной. Лерка накрыла лицо одеялом. Возмущению Лариски не было предела. Ругаясь и сметая на ходу висящие на спинках кроватей вещи, она тяжелыми шагами подошла к выключателю. Мгновенно яркие искры света мельчайшими частицами рассыпались по всей комнате. Опять заскрипели и зашевелились больные, но ни у кого не хватило смелости потребовать выключить свет.