Три дня до смерти

Гибкие, как глина, и уродливые, как грех, восемнадцатидюймовые существа не боялись триад. Вместо смерти и разрушения они специализировались на причинении неприятностей и случайных увечий. У нас не было причин на них охотиться. Их единственными естественными врагами были горгульи — то ли использующие гремлинов в качестве хрустящей закуски, то ли для спортивной охоты, я не знала — и их собственная короткая жизнь.

На седьмом этаже я услышала приглушенный топот маленьких ножек, бегающих туда-сюда. Они знали, что мы здесь; это всего лишь вопрос секунд, прежде чем будет выслан эмиссар. Гремлины не разговаривали с посторонними толпой. Они редко показывали свою полную силу, и, учитывая размеры фабрики (и вонь), в тени могли легко размножаться тысячи гремлинов.

Мы добрались до восьмого этажа. Пожарная дверь перекрыла верхнюю часть лестницы. Вайят ударил по ней ладонью.

— Будь благословен, Балленжи, — крикнул он. Его голос отразился в замкнутом пространстве, и я крепче сжала коробку. Очередная возня предшествовала звуку нескольких шагов.

С другой стороны двери открыли замок. Вайят толкнул. Крошечное существо отползло и исчезло. Я последовала за Вайятом в пелену запаха, такую густую, что слезились глаза. Она тяжестью ощущалась на моей коже, как туман от спиртного. Задержала дыхание, но это не помогло. Вонь была повсюду, просачиваясь в мои поры, такая сильная, что я могла почувствовать её вкус.

Мы стояли на верхнем балконе узкого выступа, который выходил на глубокую и глухую производственную площадку. Слева от меня был ряд кабинетов, без дверей и с выбитыми стеклами в окнах. Открытая площадка внизу сразу же меня заинтересовала. Сотни гремлинов сновали по этим многоуровневым этажам. Десятки гнезд, сделанных из картона и измельченного мусора, усеяли почти всё свободное пространство. Гул их болтовни и повседневной деятельности походил на слабый пулеметный огонь — постоянный и резкий. Огромные металлические чаны (вероятно, старые фритюрницы) были заполнены лужами янтарной жидкости.

— Они, безусловно, восприняли понятие «ночной горшок» буквально, — пошутил Вайят.

Я фыркнула, но не смогла рассмеяться. Вид такого количества Падших в одном месте поразил меня. Никогда не видела подобного сборища и не получала приглашение в самое сердце этого сообщества. Что бы ни означало «благословение Балленжи», оно заработало их доверие.

— Зачем вы сюда пришли?

Слабый голосок испугал меня. Я развернулась и чуть не уронила чизкейк. Не достигший двадцати дюймов в высоту, пожилой гремлин смотрел на нас снизу. Его длинные обезьяньи руки и ноги были сморщены, а желтоватая кожа местами казалась прозрачной. Круглый, вздутый живот низко свисал. Высокие, похожие на кроличьи, уши торчали на его овальной голове под идеальными прямыми углами, подчеркнутые пучками зеленого меха. Ещё больше зеленого меха покрывало его плоскую голову. Гремлин улыбнулся, обнажив два ряда крошечных зубов во рту, которые казались слишком маленькими для его широкой головы. Он моргнул красными глазами, переводя взгляд с меня на Вайята.

— У меня есть для вас работа, — проговорил Вайят.

Гремлин наклонил голову, очень задумчивый (и человеческий) жест:

— Оплата?

Вайят подтолкнул меня. Я открыла верх коробки и присела на корточки. Гремлин посмотрел внутрь. Восторженный свист перешел в визг, и он потер когтистые руки. Я оттащила коробку, прежде чем маленькая тварь успела её обслюнявить.

— Работа?

— Стереть данные с компьютера, — ответил Вайят. — Мне нужно подчистить все следы и записи на имя Чалис Фрост. Каждый источник, каждый полицейский файл — всё. После сегодняшнего дня её не должно существовать. Нам нужны бумажные копии всего, что на неё заведено.

— Чалис Фрост, — повторил гремлин. Дребезжащий голос не соответствовал его ужасному виду. Казалось, он больше подходил крошечному человеку, чем кошмарному существу. Гремлин взял листок бумаги у Вайята. — Будет сделано. Всё?

— Всё, и нужно сделать это за два часа.

— Меньше.

— Хорошо.

Гремлин протянул ко мне когтистые руки. Посмотрела на Вайята, он показал на коробку из пекарни. Я передала. Маленькое существо схватило её и побрело прочь, вероятно, чтобы покормить свой последний выводок.

— И это всё? — поинтересовалась я.

— Да, именно так, — подтвердил Вайят.

— Откуда ты знаешь, что он выполнит свою часть сделки?

— Откуда ты знала, что Макс не проболтается?

— Принято.

Гремлины не понимают обмана. Обманывать — это очень по-человечески. Для многих из Падших, особенно для тех, кто ближе к животным, чем другие, всё просто. Гремлинам нужна еда. В обмен на еду они окажут услугу, не нужно будет воровать. Им даже не приходит в голову обмануть.

Я последовала за Вайятом через балкон обратно к лестнице.

— Жаль, что люди не похожи на гремлинов, — сказала я. — Тогда мы, вероятно, не оказались бы в таком хаосе.

— Согласен.