Три дня до смерти

— Значит, о Чалис почти позаботились. — Мой голос эхом отозвался вокруг нас, и я напомнила себе, что должна говорить шепотом. — Каков наш следующий шаг, о великий гений? Макс оказался тупиком. Есть ещё подозреваемые в списке людей, присутствовавших в ночь моей смерти?

Вайят остановился на ступеньках; я схватилась за перила, чтобы затормозить собственное движение вперед и не столкнуть его вниз. Он дернул рукав рубашки и посмотрел на часы. Лицо осветил циферблат, время было едва за десять. Я наблюдала, как проходят секунды, отсчитывая последние несколько дней моей жизни. Одна, две, три — те, что я никогда не верну.

— Думаю, прошло достаточно времени, — нарушил он молчание.

— Достаточно для чего?

Он повернул голову и посмотрел на меня. Что-то твердое и злое мелькнуло в его глазах.

— Побеседовать с Руфусом.

* * * * *

Руфус Сент-Джеймс был зеркальной противоположностью Вайята. Ещё один известный куратор, Руфус излучал терпение и понимание сморщенного лорда гномов и был менее вспыльчив, чем любой человек, которого я когда-либо встречала. Его триада была столь же неуловима, как и наша печально известна, но предпочитала скрытность и секретность репутации скорых на расправу охотников. Вероятно, поэтому они всё ещё живы, а мы все (технически) мертвы.

Вайят отвел нас к восточной части Мерси-Лота, далеко за пределы последнего многоквартирного здания и блочных домиков. Я подумывала спросить, где, черт возьми, мы встречаемся с Руфусом, но жестко сжатая челюсть Вайята (он, видимо, собирался сломать зубы на днях) заставила меня замолчать. Путь привел нас на захудалую парковку заброшенного ресторана быстрого питания. Пустой торговый центр занимал вторую половину участка, каждая витрина, которого была расписана граффити. Звуки города казались так далеки от этой призрачной части города. Однако, странно сильнее ощущалась магия, щекоча мои нервные окончания, словно натянутые нити.

Вайят припарковался на заднем дворе, стараясь скрыть свою машину от проезжающих автомобилистов. Судя по выбоинам, в которые мы попадали, я сомневалась, что много людей рискнет забрести в эту часть, особенно после наступления темноты. Похоже, это место идеально для кормления полукровок.

Новый висячий замок закрывал заднюю дверь ресторана. Вайят достал ключ и впустил нас внутрь. Слабый запах несвежего жира и влажного воздуха заставил меня чихнуть. Я последовала через пыльную грязную кухню к огромному холодильнику.

— Почему мы встречаемся с Руфусом здесь? — наконец осмелилась я спросить.

Вайят посмотрел на меня через плечо:

— Потому что именно сюда я его и отправил.

Я уставилась на холодильник, впервые заметив, что регулятор температуры установлен на сорок градусов по Фаренгейту[4]. Вайят похитил коллегу-куратора и держал его в промышленном холодильнике? Более чем неожиданное осознание подобного было совершенно ужасным.

Слышишь, Чалис? Это парень, с которым ты так хочешь переспать.

Вайят дернул за ручку. Дверь распахнулась. Холодный воздух подул на мои лодыжки, вызывая мурашки на ногах. Не хотела смотреть, но чувствовала себя обязанной следовать за ним. Если Вайят запер Руфуса в холодильнике, у него была на то веская причина. Я отказывалась верить, что Вайят полностью утратил контроль над реальностью.

Руфус сидел в центре комнаты, странно поджав под себя ноги, так что его задница находилась на ботинках, а не на холодном полу. Одетый в джинсы и футболку, он крепко обхватил обеими руками талию. Его бледная кожа казалась почти прозрачной, резко контрастируя с светло-рыжими волосами. Веснушки рассыпались по лицу и шее, как оспины. Он дрожал так непрерывно, что, казалось, вибрировал. Не увидела ни цепей, ни наручников, удерживающих его на месте. Ярко-карими глазами он посмотрел сначала на Вайята, потом на меня.

Я не осмеливалась заговорить. У Руфуса, казалось, не осталось сил. На мгновение единственным звуком в комнате оказался тихий гул холодильника.

— Готов поговорить теперь? — спросил Вайят. — Или тебе нужно ещё несколько часов, чтобы остыть?

За произнесенный каламбур, я могла бы его ударить. Руфус проигнорировал Вайята, его внимание всё ещё было приковано к моей персоне, в попытке меня разгадать. В отличие от Вайята, Руфус не обладал силой, а был более известен своим чрезвычайным интеллектом и тактическим умом. Он оценивал свои шансы, наблюдая за ситуацией. Учитывая последнюю неизвестную переменную: меня.

— Ты дурак, Вайят, — наконец сказал Руфус. — Рожденный в одиночестве, ты и умрешь один.

Начинать со словесного вызова — глупо. Я ожидала, что Вайят выведет меня из холодильника и хлопнет дверью, давая Руфусу больше времени «остыть». Вместо этого он спросил:

— Почему это?

— Потому что поверил Товину. — Вайят изогнул брови — единственный признак того, что слова Руфуса удивили его. — И пытаешься следовать идее, что такие, как мы, имеют счастливый конец. Как ты можешь думать, что тебе сойдет с рук то, что ты сделал?

— Дело больше не в счастье, Руфус. Сейчас речь идёт о правосудии для Эви и прекращении того, что должно произойти.