Три дочери Льва Толстого

Луначарский продемонстрировал достижения советской власти в деле упрочения культурной памяти о русском гении, перечислив сделанное за последние годы в Ясной Поляне под руководством Александры Толстой. Он писал: «Но подлинным памятником Толстому должны быть прежде всего те учреждения, которые носят его имя и близки его идеям. Нам уже удалось, между прочим, благодаря неутомимой деятельности Александры Львовны Толстой, превратить Ясную Поляну в довольно изрядную станцию культурного воздействия на население. Там строится большая школа, развертывается школа-мастерская, имеется Народный дом, ведется всесторонняя работа с населением и учителями, съезжающимися со всех сторон. Этот культурный центр в связи с юбилеем Толстого должен быть усилен. Комитет предполагает обратиться к правительству с просьбой о специальных ассигнованиях на укрепление и расширение этой своеобразной культурной станции. К участию в этом деле в особенности привлечены члены комитета, представляющие Тульский исполком и Яснополянский сельсовет».

А. В. Луначарский

Завершая статью, Луначарский напрямую обратился к эмигрантам и ожидаемым гостям из-за рубежа: «Нет никакого сомнения, что в эти дни в Москву прихлынет достаточное количество иностранцев. Пусть они увидят наш импозантный, светлый и в то же время честный, не допускающий никаких недоразумений праздник по поводу столетия со дня рождения великого писателя, пусть они увидят, как умеем мы анализировать культурное наследие и вместе с тем чтить его, пользоваться им, расскажут об этом повсюду, чтобы замолчала ехидная клевета о нашем отрыве от всего прошлого, о нашей сектантской узости, о нашем невнимании к тончайшим проявлениям культуры и о прочих наших мнимых пороках, которые нам нисколько не присущи»[1272]. Статья Луначарского, конечно же, носила программный характер.

Юбилейные торжества 1928 года проходили в Москве и в Ясной Поляне, руководил ими А. В. Луначарский. Длилось празднество неделю и носило официозный характер. Большое значение придавалось участию зарубежных гостей, особые надежды возлагались на приезд Ромена Роллана, Махатмы Ганди, Эптона Синклера. Не все приехали, около сорока человек составили иностранную делегацию, в нее вошли: Бернгард Келлерман, Стефан Цвейг, Альварес дель Вайо, поэты из Эстонии, Грузии, Персии. Наиболее многочисленным было представительство Чехословакии: доктор Маковицкий-младший, К. Велеминский, члены московской дипломатической миссии. Все гости должны были увидеть, как почитается в молодой советской стране писатель Л. Н. Толстой.

Словак Карел Велеминский, знавший и любивший Л. Н. Толстого, написал весьма любопытный очерк о юбилейных событиях. Он отметил пропагандистский характер всех проводимых властью мероприятий: с самого начала на торжествах присутствовало огромное количество фотографов, кинооператоров и журналистов, которые должны были осветить происходящее в советских газетах и в радиотрансляциях. В первый день больше шести часов длилось торжественное заседание в Большом театре, на котором бесперебойно один оратор сменял другого, на второй день в Музее изобразительных искусств[1273] открылась выставка, богатая разнообразными толстовскими материалами. Далее участники посетили дом писателя в Хамовниках и Толстовский музей на Пречистенке, но самой главной была поездка в Ясную Поляну.

Туда отправились иностранные делегаты, дипломаты, русские профессора, писатели и актеры. Всего человек сто, их возглавили А. В. Луначарский и О. Каменева. Природа, однако, не поддержала тщательно распланированное празднование: загодя несколько дней лил не переставая дождь, и приехавшие попали под непрекращающийся ливень, который, по словам Велеминского, превратил «мягкую яснополянскую почву в непроходимое болото». На вокзале гостей встретила Александра Львовна Толстая, «в высоких деревенских сапогах, в грубом непромокаемом плаще». В этот день она была организатором и связующим звеном, «ее широкое лицо с пенсне на носу то и дело повсюду мелькало»[1274].

Не все прошло по разработанному сверху плану. На торжественном заседании сначала весьма неудачно выступил председатель Тульского губисполкома, от волнения он так и не справился со своей речью: повторялся, заикался, сбивался, вдобавок не смог довести ее до конца и сел. Выступила и А. Л. Толстая. Сохранилась машинопись ее речи, где были следующие слова: «…Я думаю, есть нечто, что может объединять всех нас, людей 〈…〉 разных верований, съехавшихся из разных мест, – это уважение ко Л. Н. за его искания правды, за его любовь ко всему человечеству…»[1275]