Три дороги на двоих

Поднимаемся, отряхивая налипший на кожу песок. Сами не заметили, как в азарте обсуждения переместились на землю. Я облачаюсь в мятую, но сухую одежду, а дальше...

А дальше путь до отеля превращается для меня в преодоление полосы препятствий. Иным термином экстремальный маршрут, выбранный Ратналом, назвать трудно. А ведь мне казалось, что на сегодня он должен был бы и успокоиться. Но нет. Настырный и упёртый у меня братик. Впрочем, за это я его и ценю.

Правда, после обеда получаю некоторое «послабление». Дав мне время связаться с «Треоном» и убедиться, что ничего криминального за время нашего отсутствия не произошло, Ратнал милостиво соглашается на тренировку в воде.

Плавать я люблю. Это едва ли не единственное занятие, которое стало для меня приятным открытием в новой оболочке. Впрочем, я заметил, что большинство людей так же с удовольствием используют подобный вариант времяпровождения. Вероника, по крайней мере, как заселилась с родителями в отель, так и проводит большую часть времени либо в бассейнах, либо в море. Держится на воде вполне уверенно, если её не «топить» конечно. Хмыкаю, вспоминая, как «удачно» я оказался на её пути к поверхности. А ведь едва не промахнулся, не рассчитав скорости подъема, но всё-таки сымитировать столкновение получилось. Испугалась она знатно. Жаль, что в этот момент на ней ещё не было коммуникатора, интересно было бы посмотреть на показатели.

От мыслей о весьма своеобразных реакциях девушки на моё присутствие рядом возникает непонятное лёгкое возбуждение. Прислушиваюсь к себе, стараясь разобраться. Азарт вперемешку с холодным расчётом. Интересно... Я уже с нетерпением дожидаюсь вечера, вернее, того момента, когда закончится ужин. Даром, что никаких особенных воздействий на сегодня не запланировал.

— Добрый вечер, Вероника, — радушно приветствую, словно ненароком «столкнувшись» с моей подопечной на выходе из ресторана. Синие глаза, встретившись с моими, на мгновение расширяются и тут же опускаются вниз, к рукам, которые нервно сжимают небольшую сумочку. Испугалась, что ли?

— Сергей Геннадьевич, Ольга Михайловна... — Я перевожу взгляд на неизменный эскорт. Необычно. Вроде она не ребёнок, вполне взрослая девушка, должна быть самостоятельной. Почему её так усиленно опекают? Насколько мне известно (а сведений я, то есть Ратнал, конечно, собрал для этого утверждения достаточно), к военным, а значит, и авторитарным структурам, её родители не относятся. Он — частный предприниматель по ремонту помещений, она — архитектор-дизайнер, интерьеры квартир планирует в той же фирме. Откуда тогда такой маниакальный контроль?

— Добрый вечер, Борис, — возвращает к реальности низкий голос. — Поздновато вы собрались ужинать.

— О! Неужели вы уже уходите? — Я немедленно принимаю расстроенный вид. — Так надеялся побыть с вами. Может... — растерянно замолкаю, словно задумываюсь на мгновение, — может, вы позволите Веронике остаться со мной?

— Оставайтесь, чего уж, — сердито разрешает мужчина и недовольно кривит лицо.

Подобную реакцию я могу понять. Наверняка ему хотелось устроить мне «допрос с пристрастием», а вот теперь настаивать на подобной «задушевной» беседе обо мне, таком загадочном, некрасиво.

С чувством удовлетворения от правильно разыгранной партии, вежливо киваю и, захватив в плен маленькую ладонь, увожу свою подопечную к свободному столику.

— Подождёшь минуту? — усаживаю девушку на стул и на всякий случай интересуюсь: — Ты, наверное, сыта, но может тебе чего-нибудь принести? Мороженое? Сок?

Молчаливое отрицательное движение головой и взгляд в окно. Грустная она какая-то. Неужели что-то случилось?

«Ратнал», — зову блондина и, переместившись к стойке с продуктами, автоматически накладываю на тарелку свой будущий ужин.

«Слушаю», — немедленно откликается брат.

«Твои парни, которые сегодня вели наблюдение, ничего не заметили? Происшествий не было?» — решаю выяснить, а то мало ли что?

«Минуту... — ошарашенно транслирует безопасник и затихает, связываясь с патрулём. — Ничего подозрительного не замечено», — выдаёт наконец, получив ответ.

Ну и в чём проблема?

Ещё раз приглядываюсь к сидящей за столом фигурке. Утренний голубой сарафан она сменила на лёгкие белые брюки и такого же цвета блузку. Вещи чистые, выглаженные. Волосы аккуратно заплетены и закручены на затылке. Значит, никуда не торопилась и не нервничала. Чисто внешне с ней всё в порядке. В чём тогда проблема?

Размещаюсь напротив и приступаю к вечерней трапезе.

— Ты расстроена или плохо себя чувствуешь? — высказываю наиболее правдоподобные предположения.

Ловлю быстрый, ускользающий взгляд и повторное отрицание.

— Не лги, я же вижу! — не сдаюсь, потому как в глазах замечаю что-то необычное. Понять бы ещё что!

— Голова болит, — признаётся она наконец.

— Давно? — Я бросаю незаметный взгляд на свой коммуникатор.