Три дракона Амели

К обеду требовалось переодеться, и Амели, чопорно раскланявшись с графом, пошла в свою комнату. Мадемуазель Легран была уже там. Едва подруга переступила порог, Валери бросилась к ней, схватила за руки, закружила по комнате.

— Вэл, ты сошла с ума? — Амели засмеялась, пытаясь удержаться на ногах. Мадемуазель Легран пошатнулась, и они вместе рухнули на кровать.

— Я влюбилась, Эм!

Честно говоря, от сумасшествия это отличалось мало.

Глава 16. Распахнутое сердце

Герцог высказал желание выехать из Эстена следующим утром, и Луиза вздохнула с облегчением — несмотря на умеренность в еде самого Филиппа, придворные его набрасывались на изысканные яства как саранча, и запасы продовольствия истощались с неимоверной быстротой.

Девушки тоже вздохнули — только с совсем иными чувствами.

— Ваш брат будет сопровождать его высочество в Мадрид? — полюбопытствовала Амели, стараясь не показать, как много значит для нее ответ.

— Разумеется, — кивнула графиня. — Он просто обязан быть рядом с герцогом — особенно после того, что вы нам рассказали. Расположение будущего короля значит немало.

Нерешительность графа в его отношениях с ней и разочаровывала, и пугала Амели. Она видела, что нравится ему, и надеялась, что она для него — не просто увлечение. По словам Луизы, Анри вовсе не был влюбчивым.

Он не признался ей в своих чувствах. Не был в них настолько уверен? Или не хотел, чтобы эти чувства стали причиной гнева дракона?

До этого дня она надеялась, что граф не поедет с герцогом в Испанию — у того и так хватало сопровождающих. Это дало бы им возможность побыть вместе еще три месяца. А потом, возможно, он предложил бы ей сбежать от дракона в Париж. Да, Лангедоку пришлось бы не сладко, но кто сказал, что она должна думать о других, а не о себе? Если бы он предложил, она бы согласилась.

Но его слуга после обеда готовил к дальней поездке хозяйского вороного. А значит, граф не изменил решения ехать в Мадрид.

Она была в своей комнате, когда внезапно ей в голову пришла совершенно потрясающая мысль — а, может быть, Анри возьмет ее с собой в Испанию? Может быть, как раз сегодня он собирается ей это предложить? Конечно, о том, чтобы ехать вместе со свитой герцога, не может быть и речи. Но она может выехать в Мадрид, как только граф обустроится там.

Такое поведение не пристало благородной даме, но разве она, Амели, была благородна? Она не сомневалась, что Анри — честный человек, и если он возьмет ее с собой, то это будет означать предложение руки и сердца. Да, пожениться им будет не просто, но она надеялась, что в том времени, где она сейчас оказалась, документы, удостоверяющие личность, еще не имели большого значения. В конце концов, Анри — граф, и он что-нибудь непременно придумает.

Валери снова отправилась на прогулку и снова — в обществе маркиза. Только, кажется, вместо гор они решили исследовать замок — возможно, ту самую башню, где недавно были они с Анри. Обиженно сжалось сердце — это было их место, и мысль о том, что сейчас там находятся совсем другие влюбленные, была неприятна.

Когда за окном сгустились сумерки, к ней в комнату неожиданно заглянул граф и долго извинялся за столь вопиющее нарушение правил приличия.

— Ну, что вы, ваша светлость, разве вы не хозяин в своем замке?

Он поцеловал ее руку, и оба они смутились. Он не выпускал ее пальцы из своей ладони, а взглядом скользил по лицу, по губам, спускаясь ниже и ниже.

— Прогоните меня, — голос его был неожиданно хриплым. — Иначе мы можем совершить непростительную ошибку.

— Ошибку? — эхом отозвалась она.

— Вы знаете, о чём я говорю. Мы не имеем права… Ох, Амели, вы сводите меня с ума!

Он выбежал из комнаты так внезапно, что она не успела ничего сказать.

Она рухнула на кровать и пролежала, пока не вернулась Валери.

В комнате было темно, но мадемуазель Легран не стала зажигать свечу. Она тихонько разделась и тоже нырнула в постель. Амели сделала вид, что уже спит — ей не хотелось разговаривать. И она в самом деле попыталась уснуть, и наверно, именно поэтому не сразу сообразила, отчего так тряслась кровать. Валери плакала, уткнувшись в подушку.

— Вэл, что случилось?

Подруга не отвечала.

— Я позову Ирэн, да? — Амели потянулась к колокольчику, но мадемуазель Легран схватила ее за руку.

— Не надо, Эм. Ничего страшного не произошло.

— Тебя обидел маркиз? Вэл, не молчи!

Валери приподнялась.

— Никто не виноват, Эм, что я оказалась такой дурой.

— Он был с тобой груб? — возмутилась Амели. — Если это так, мы пожалуемся герцогу.

Мадемуазель Легран рассмеялась сквозь слёзы.

— Не будь наивной, Эм! Кого здесь интересуют чувства женщины? Мы — лишь приложения к мужчинам. Но не волнуйся — он не был груб. И ни к чему меня не принуждал.

Амели села рядом, обняла ее за плечи.

— Глупенькая, так чего же ты ревешь?

Ей показалось, что сейчас она гораздо старше Валери — во всяком случае, гораздо опытнее и мудрее. В конце концов, Бригитта Арно всегда старалась держать племянницу подальше от мужчин.