Три этажа сверху

Под третьим лагерным корпусом, в просторном подвале бомбоубежища, никогда не использовавшемся, но предусмотренном, потому что лагерь строился в окружении замаскированных по окрестным лесам ракетных баз, в этом подвале в свете одинокого луча фонарика сидели Фа Земин, Ксения и Матвей. Старик заманил детей в подвал и закрыл тяжёлую дверь, затем вторую, и пробурчал на своём языке, который Ксюша учила, но не выучила: 'Прошло семь часов, она должна быть на месте, она крепкая девушка. Часа два посидим здесь, и с хронокапсулой всё решится. Я правильно исчислил дату. Да, всё решится быстро. Вот только в нашу ли пользу - не знаю. Лучше мы здесь посидим. Здесь безопасно'.

- Он не хочет, чтобы мы слышали, как Наста кричит, - прошелестела Ксюша на ухо Матвею.

- Чтобы ты не слышала. Не я. Вот и сиди тут! - заикаясь, прошептал Матвей, настороженный и недовольный тем, что их заманили в подвал:

- Я подожду немного, но только немного. Если не откроет двери и не выпустит нас, придётся пристукнуть этого твоего любименького деда Фа.

***

Карнадут взбежал по ступеням на второй этаж, переглянулся с Пашкой Стопногой, стараясь не смотреть в медицинскую комнату, где хозяйничали девушки, и расхаживала вперёд животом потяжелевшая Света, словно готовясь быть следующей прямо сейчас. Карнадут пришёл к Гонисевской, и застал её в полупустой 'приёмной'. Таня сидела на стуле, свесив большие мягкие кисти рук, совершенно вымотавшаяся и торжественная, и только повернула лицо в его сторону, разглядывая, как в первый раз.

- Наста? - спросил Карнадут.

- Героиня! - ответила Гонисевская.

- Мальчик?

- Большой! Едва успели подхватить. Ты не представляешь - это такое чудо! Пальцами шевелит и орёт!

Гонисевская оживилась:

- Владислав Олегович, Пашу надо наградить. Хоть орденом шишки - но наградить. Он настоящий врач, он чувствует чужое тело. Если бы не он, Наста могла бы не справиться. Я ещё не готова так, как он... у меня нет столько смелости... блин, я люблю Пашу!

Влад замер.

- Я хочу выйти за него замуж. Официально! - сказала Таня.

- А Лёшка? - выдохнул Влад и посмотрел на Таню глазами больного обессиленного зверя.

- Лёшка справится. Будет рядом, как всегда.

- Не оттолкнёшь? Обещаешь? Таня, не губи мужика. Это очень серьёзно для парня.

- Понимаю! - ворчливо отозвалась Гонисевская. - Куда уж важнее! Так ты поможешь мне с Пашей? Ты объяви как своё решение, тогда Лёшка спокойно примет всё.

- У меня нет полномочий. Нужно решение совета. А совет задумается. Ты понимаешь, что всё изменится в группе, начнутся всякие... варианты...

- Они начнутся. Рано или поздно. И что? Не жить? Разгребёшь. Ты-то как? - спросила она, увидев, что комендант тяжело опустился на пол и сел у неё в ногах. И подумала, что ещё год назад она бы ужасно смутилась, а теперь - всё равно. Они стали другими. Детские глупости и комплексы остались далеко позади. Карнадут с седым клоком волос пришёл со своей проблемой, и она должна ему помочь.

Таня произнесла задушевно:

- Алина сбежала?

Карнадут кивнул, глядя доктору в глаза. Потом медленно опустил голову, так, что голова свесилась ниже плеч, и выступили лопатки на голой спине, худощавой, но широкой.

- И ты мечешься? Собираешься рвануть за ней?

Комендант молча качнул головой и стёр пальцем что-то на полу перед собой.

- Влад, ты не обижайся, я скажу, как думаю: Алина права. Ей спасибо за смелость.

Если у неё ничего не выйдет, мы потеряем её, но останется наша группа, и мы сможем сделать следующую попытку.

Сегодня, когда мальчик родился, - Таня качнула головой в сторону, - я поняла, что мы несли полный бред, когда собирались все вместе занять хронокапсулу. Детский сад! Побег из курятника! Ну и погибли бы разом. Может, повезло бы нам. Но могли и погибнуть. А малыши при чём? Мы для этого их заводили?

Жека Бизонич пошёл за Алиной?

Влад кивнул.

- Так.

Жека...

Молчи, знаю я всё про Жеку и про тебя. Догадалась. Теперь понимаешь, почему он откручивался от должности десятника? Ему нужна была свобода, так было проще следить за Алиной.

Ревнуешь, что не ты, а он сейчас с ней? Понимаю.

Иди ко мне!

Таня опустилась на пол рядом с комендантом, приобняла:

- Пойми, Жека подался за Алиной победить или погибнуть. Всё ради нас, чтобы мы знали, что дальше делать. Какая же это измена? Если ты бросишься за ними - на кого ты нас оставишь? Новый Понятовский обмочил пелёнки, обессилел и теперь сопит в две дырки, и нескоро вырастет. Владислав Олегович, не бросай нас, прошу! Пропадёт же группа! Перевернут всё с ног на голову!

Влад по-прежнему сидел на полу, ощущая его относительную прохладу в этот знойный день. Поддавшись апатии, обнял руками опустевший стул, положил подбородок на сиденье.

Глухо проговорил:

-Что я могу сделать, чтобы ей там помочь? Таня, я не могу сидеть здесь, сложа руки! Всё должно было быть не так!