Три этажа сверху

Мы подходили к дальнему корпусу, первому на нашем пути, и за метелью центральная аллея, котельная и жилой корпус были совершенно не видны. Но я заметила кошку Машку и её котёнка: они прошмыгнули в приоткрытую дверь чулана под наружной лестницей корпуса, ведущей на второй этаж. Я знала, что там хранятся берёзовые мётлы дворника. Ноги сами понесли меня, я нырнула в дверцу за кошкой, схватила метлу на крепкой палке и поставила её поперёк двери, открывавшейся внутрь. Шуханок бросился на дверь и ругался, но палка метлы попала в щель между косяком и стеной, и Кирилл Шуханок понял, что дверь так просто не открыть. А Толян сказал не задерживаться. И они поволокли Насту в корпус.

Мне было невыносимо жалко бедную Насту. Я бы побежала за помощью, и вряд ли эти подонки меня бы догнали, но я поняла, почему они смеялись под дверью чулана: они закрыли дверь снаружи на защёлку. Голос у меня тихий, кричать я не умею, и на помощь позвать не смогу. Я замёрзну здесь! А Наста умрёт там... И я присела на мётлы, скрутилась в комочек, и плакала от холода, от страха за наше будущее и от безысходности. Я приманила кошку Машку и её девочку Кисулю и пустила их к себе за пазуху. Кошки сидели тихо. Втроем нам было теплее.

Потом несчастная Наста тихо позвала меня, и мы крадучись пробрались в библиотеку, ключ от которой хранила Наста. Я страдала от острого чувства вины, а Наста сказала: 'Ты ничем не могла мне помочь, сама бы только досталась этим... Не знаю, кто может нам, девушкам, помочь. Алина тоже девушка и она бессильна в этой ситуации. Нужно пробираться лесом в школу. Там наши девятиклассники. Хоть я уже никому не верю'.

Нас нашли девочки. О Насте теперь заботится Танюшка.

Перед закатом из школы, которую мы называем деревней, вернулся Димка Сивицкий со своими людьми. Они принесли три швейные машинки, некоторые вещи и мороженую клюкву. Это не всё, что осталось в школе, но они ещё сходят туда.

Сразу после отряда Сивицкого вернулись охотники, но Влад Карнадут не задержался. Влад Карнадут и не думал ночевать в лагере, потому что не все парни вышли из болота. Ему рассказали о случившемся, о смерти Толяна. Влад шёл к Насте, передать ей последние слова Дениса, но Наста никого не хотела видеть, она спряталась под одеяло с головой, и об этом Владу сказала Таня Гонисевская, напоившая Насту успокаивающим отваром травы. Карнадут повёл за реку десяток Краснокутского, Вована не взял - руку мог повредить. Взял уставшего Сивицкого с симпатичной белой Маской, Жека повёл Зуба. Пальму тоже повели - всех собак забрали с собой. На детские санки они увязали поклажу: две канистры солярки, топоры, одеяла, палатки, горн. И отряд ушёл за реку, стал жечь костры и искать пропавших.

Мы видели, как на далёком берегу реки один за другим зажглись два дерева на корню и в небо взлетали каждые полчаса петарды, которые когда-то обнаружили в лагере среди запасов продуктов к празднику.

Елисей молился. Он делает это всегда искренне. В тот раз он молился и плакал, и мы тогда ещё не знали причину его слёз. Владик Адамчик отдавал распоряжения, он временно выполнял обязанности коменданта. В жилых комнатах было очень прохладно: котельная не справлялась, мороз усиливался с каждым часом, и в полночь метель разбушевалась с новой силой, и деревья в лесу стонали, а ветер налетал порывами и страшно выговаривал: "Уууююю!Уввуу!", и от ветра где-то на территории гремела непонятная жестянка. А каково же приходится в болотах отряду Карнадута?

Карнадут оставил мне Владика Адамчика, я знаю - он специально, чтобы мы смогли побыть вдвоём. Владик обнял меня, он разволновался, шумно вздыхал и всхлипывал, и благодарил. Я понимала, за что он меня благодарит. Я избежала бесчестья. Ему бы это было, как нож в сердце, а десяток Краснокутского стал бы десятком кровных врагов.

Мы, девочки, долго не могли уснуть: очень переживали за парней за рекой, и было холодно. Под утро все заснули, как убитые. В корпусе стало тепло, хоть дрова в печи давно выгорели. Оказалось, северный ветер намёл снега выше подоконников. И тогда Алина распорядилась трамбовать снег под окнами и возводить снежную стенку вдоль северной стены до уровня второго этажа. Но нам этого показалось мало, и за неделю мы завалили снегом корпус со всех четырёх сторон. Между снежной стеной, похожей на крутую горку, и кирпичной кладкой сам собой вытаял зазор, на первом этаже стало сумеречно, но очень тепло - плюс двадцать градусов.

Шабетник, Левант и ещё трое наших ребят не погибли в болотах только потому, что увидели горящие деревья и огни петард, и они брели на свет, а потом охотники нашли их с собаками, отогрели в палатках, которые к утру превратились в сугробы, и по глубокому снегу все вернулись в лагерь. А если честно сказать: приплелись из последних сил.

Владик Адамчик рассказал мне для Хроник, как погиб Дениска Понятовский.