Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944

В период оккупации активизировали свою деятельность и такие течения, как истинно православные христиане (ИПХ) и старообрядцы. Отделившись от официальной православной церкви не по догматическим, а политическим соображениям – ввиду ее лояльности к советской власти, – истинно православные христиане приветствовали германскую агрессию, а Гитлера объявили «богоизбранным вождем» – помазанником в политическом и духовно-мистическом смысле[1012]. Довольно точно выразил отношение общин ИПХ к фюреру Д. Жуков: «ИПХ безусловно воздают ему некую честь, как своего рода «внешнему праведнику», оставшемуся вне Церкви, за попытку освобождения земли Русской от жидовско-большевистского нашествия – подобно тем почестям, которые воздавали древние иудеи Персидскому царю Киру за освобождение Народа Божьего из Вавилонского плена»[1013]. Учитывая сплоченность и полное отсутствие плюрализма мнений в общинах ИПХ, можно с уверенностью утверждать о поголовной поддержке оккупантов их членами.

Что касается старообрядцев, в предыдущей главе отмечен эксперимент, проведенный на северо-западе России командованием 18-й германской армии по созданию для старообрядческих населенных пунктов более мягких условий. Результатом стало создание уже в октябре 1941 г. русского вооруженного отряда при абвере, который разросся в роту, численностью в 200 человек. Рота, в частности, успешно сражалась под Тихвином, затем дислоцировалась в селе Лампово. Согласно данным А. В. Посадского, старообрядческая рота стала родоначальником многих русских формирований[1014]. Любопытно, что попавший в окружение командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант А. А. Власов был пленен немцами благодаря старосте старообрядческой деревни Туховежи (Туховечи) Новгородской области, выдавшему пытавшегося укрыться в его сарае командарма. По данным того же А. В. Посадского, имеется по крайней мере один случай сотрудничества старообрядцев с советской стороной. В частности, настоятель Покровского храма в Ржеве протоиерей А. П. Попов оказывал помощь партизанам, произносил патриотические проповеди, за что был расстрелян немцами[1015]. Однако, как и в РПЦ, такие случаи являлись скорее исключением из общего правила.

Что касается православия, всего за период оккупации на территории РСФСР открылось около 2150 храмов, в том числе в Орловской области – 108, в Курской – 332, в Белгородской – около 140, на территории современной Брянской – 153[1016], в оккупированной части Ленинградской – 221[1017]. То есть в период оккупации только в России возродилось более 3 % дореволюционного количества православных храмов, не считая культовых зданий других конфессий.

В целом именно оккупация дала толчок к возрождению религиозной жизни в России. Так, по данным А. И. Перелыгина, на сентябрь 1943 г. в СССР насчитывалось 9829 православных церквей, из них около 6500 находилось на оккупированной территории[1018]. По оценке Г. Митрофанова, на занятой немцами территории СССР за три года открылось около 10 тысяч православных приходов, в то время как на территории, не подвергшейся оккупации, до 1988 г. открылось не более 1000 приходов. Еще 4000 приходов отошло к РПЦ после ликвидации униатской церкви в Галиции и Закарпатье. При этом в СССР с 1949 по 1987 г. было закрыто не менее 8000 православных церквей[1019], значительное их количество было снесено или, ввиду длительного неиспользования, пришло в негодность. В то же время, согласно отчету Чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, ими на всей территории СССР было уничтожено или повреждено 1670 православных церквей[1020].

После освобождения оккупированных областей РСФСР значительное количество церквей было закрыто. Так, из 153 церквей, действовавших на территории Брянской области в период ее оккупации, 54 было закрыто под предлогом отсутствия в них штата священников, так как многие служители ушли с немцами. Из 108 храмов Орловской области только 23 церкви и 1 молитвенный дом советские власти оставили за верующими[1021]. Из поданных с декабря 1943 г. по конец 1945 г. 76 заявлений об открытии церквей власти Орловской области не удовлетворили ни одно[1022]. Кроме того, возрождающейся на территории РСФСР церкви, с целью недопущения ее влияния на массы, запрещалось шефство над детскими домами, госпиталями, распределение поступивших в Фонд обороны денег среди семей красноармейцев, создание касс взаимопомощи, обучение детей религии[1023]. Духовенство было обложено налогами, доходившими до 70 % от заработка, тогда как налог при немцах не превышал 10 %[1024]. В свете приведенных сравнений можно согласиться с мнением Б. Н. Ковалева, что ни в довоенный, ни послевоенный периоды советской истории РПЦ не обладала в своей миссионерской, просветительской, социальной и даже богослужебной деятельности многими из тех возможностей, которые были предоставлены ей на оккупированной территории.