Три года революции и гражданской войны на Кубани

Бычом и Трусковским, членом правительства финансов, был запроектирован договор с табачным трестом, а этот проект договора, еще не войдя в силу, вызвал бурю негодования в раде, когда член ее полковник Чекалов огласил на общем заседании этот проект под знаком тревожного разоблачения: «как распродают по частям Кубань». По объяснению заинтересованного ведомства со стороны полковника Ч-ва была лишь демагогия. Оказалось, что Трусковский и Быч проявили здесь готовность пойти навстречу краевым табачным фабрикантам в смысле установления лишь временных акцизных льгот, чтобы поощрить внутрикраевое производство табачных изделий. А то получалось так, что кубанский табак вывозился на Дон и в Ростов или в Крым в город Керчь, там перерабатывался в папиросы и разные дорогие сорта крошеного табаку, а уж оттуда частью экспортировался за границу и в остальные области России, а частью привозился к нам же на Кубань… Однако в итоге чекаловская компания доставила немало неприятных переживаний Бычу и Трусковскому. Вообще же говоря, над тактикой и планом наших экономических мероприятий тяготело все то же: Быч смотрел на Украину, а там ничего нового обнадеживающего не было. Гетман Скоропадский как раз в это время сделал два резких поворота в своей политике: в октябре в сторону полной «незалежности» (самостоятельности), а уже в начале ноября декларировал федерацию с Доном. С другой стороны, давала знать о себе петлюровская готовность на авантюру Или, как писали фельетонисты, – «зашевелился у Белой Церкви Петлюра»…

Когда в октябре 1918 года посылалась кубанская миссия и Киев (для нас, линейской части краевого правительства, она осталась секретной), то в послании гетману с Кубани писали: «буди на то воспоследует согласие Вашей Светлости, мы готовы поставить вопрос о заключении в ближайшее время соглашения…

Исстари связанные историей, полной примеров борьбы за независимость, Украина и Кубань вновь явят пример могучего братского союза…» Но тени тайной бычевской дипломатии тотчас стали меняться, когда Скоропадский стал «сдавать» перед «Директорией» и Петлюрой…

Мы не имеем ни возможности, ни надобности здесь распространяться о тайной бычевской дипломатии. Но необходимо отметить, что эта роковая связанность дела кубанской краевой политики с тем, что происходило на Украине или, еще прозрачней, что замышлял Петлюра, всегда приносило Кубани большие беды… Упускалось время для многих жизненно необходимых мероприятий.

Сама Краевая рада не могла, конечно, разобраться в сторонних влияниях – петлюровщины и пр. – на краевую политику и экономику и не могла разрешить всей сложности вопроса о направлении краевой торговли, дела продовольствия и снабжения. Вопросы оставались пребывать в сумбурном состоянии, хотя все отдельские радянские группы послали в комиссию лучших своих практиков-хозяев. Комиссия по продовольствию и снабжению заметных результатов не дала.