Три года счастья (СИ)

Поэтому, может, она дышит часто-часто, так что леденящий ужас расползается и охватывает каждый нерв недосягаемой Кетрин Пирс.

— Пусть это будет не больно, вырви мне сердце, едва слышным хрипом доносится до него.

Кетрин откидывается едва назад, упирается в стену. Страх, ещё более неподходящий ей, страх, вытравляющий все обиды, всю ненависть.

Страх.

Она не бежит, ждет пока он, с вампирской скоростью окажется рядом с ней, сожмет руку на горле, что она даже вздохнуть не сможет, ударит головой об стену, испортит прическу и на ее голове появиться кровь.

Слишком сильный удар об стену. Удар, что голова кругом, все расплывается. Но Кетрин Пирс выживает. Мерзко-приторно улыбается, всем видом показывая свое превосходство над ней. Гибрид. В этот раз Клаус отправил одного из своих драгоценных гибридов, явно желал, чтобы она помучилась или обратилась, в горсту серого пепла.

Не выйдет.

— Тогда, передай и мое сообщение Клаусу : « Тебе не выносимо, что женщина сильнее тебя. »

У стервы Пирс свои отношения с мужчинами, которые почему-то решили, что могут покушаться на ее свободу. Такие собственники обычно заканчивают свои дни на полу — обескровленные, если не расчлененные.

Ее не составляет труда : откинуть его на асфальт, вонзить каблук в горло. Не умрет, не захлебнется кровью, но будет больно.

Пирс усмехается, сверкает своими белоснежными клыками, качает головой и ее каблук в его горле.

Не хотела умирать так.

Смерть хотела забрать ее.

Она ведь пережила тысячу смертей, переживет и тысяче первую.

Тело горит, а крик вырывается наружу. Вскрикнула, приоткрыла рот. В ее спине дерево. Деревянный кол, который разъедает все, причиняет невыносимую боль и въедается в ребра. Невозможно дышать. Выплевывает на асфальт, подступивший кровяной ком.

Без кислорода невозможно дышать. Упала на колени. Упала на асфальт.

Сейчас Кетрин Пирс выглядит жалкой, давится собственной кровью.

Такой ее находит Элайджа, который почуял голоса и запах крови.

Смотрит на нее, смотрит на сгусток крови, который оказался на асфальте.

Рыкнул и живыми они точно не уйдут.

Кетрин боится смерти, но она слишком смелая, чтобы в этом признаться.

Элайджа не боится смерти. Смерть не может прийти за ним, потому что она первородный-бессмертный. Готовится, рывок вперед и в следующую секунду уже сжимает в своих руках окровавленное сердце.

Теперь уже не боится, он ведь не покинул ее, а ведь мог.

Не покинул. Ему она может доверять.

Упала на асфальт, не может сказать и слова, захлебнулась своей кровью, но наблюдает за тем, как ее рыцарь с вампирской скоростью отбрасывает от нее вампира, который и пронзил ее спину деревянным колом, причинил ей боль.

Наблюдает, как тело ее обидчика насажено на острую пику здания, наконечник который, кстати выполнен в форме геральдической лилии. Наблюдает и даже довольно ухмыляется.

Ее рыцарь.

Элайджа не побоялся испачкать свою белую рубашку кровью ради нее. Он сделал это ради нее, нашел жалкой и с кровью.

Крик, когда тот вытаскивает кол из ее спины. Боль, ведь Элайджа не станет ждать, причинит ей боль, вытащит застрявшей между ребер кол, с такой силой, что благодаря вампирскому слуху он слышит треск, слышит, как ломаются ее ребка. Все же и он может приченить ей боль. Может принечинить такую боль, какую не сможет причинить никто другой. Он может причинить ей самую великую и

невыносимую боль. Сможет причинить боль несравнимую не одной другой болью в этом мире. Сможет причинить боль, потому что любит.

Он мог покинуть ее, не жить иллюзией, о спасении души Катерины. Не мог остановиться и пусту использовать шанс, который дала им судьба. Не мог не пойти за ней и не остановить.

Не мог.

Не мог покинуть Катерину.

Не покинул, последовал за ней, готов был упасть вслед за ней.

Элайджа не мог оставить нее и поэтому последовал за ней. Сорвался с места и последовал вслед за ней. Успел спасти ее.

Мгла.

На мгновение все как будто замерло.

Подхватил на руки, и она обнимает его, по-настоящему обнимает, и сжимает её пальцы в ответ, но Кетрин Пирс не положено плакать, поэтому она смотрит на его окровавленную рубашку.

Она знала, что он найдет ее.

Глядит в его глаза, которые полные крови и жестокости. Глядел в карие глаза и не мог позволить им угаснуть.

— Катерина, я рядом, я держу тебя…

Угасла.

Закрыла свои глаза.

Умерла и переживет свою тысяча первую смерть. Переживет и с наступлением рассвета вновь откроет свои глаза.

Подхватил на руки и унес вслед за собой.

Унес вслед за собой.

Исчез и все, что от них останется : белоснежная рубашка испачканная алой кровью, на ее черном платье не останется и следа, ведь черный впитает кровь, асфальт испачканный кровью его жертв, кровь, которая медленно капает на асфальт с насаженного на пику здания трупа вампира.

От них останется только кровь.

*** Сан-Тропе. 2012 год.***

Кол Майклсон – не управляем.

Бледная, короткостриженая рыжеволосая ведьма по имени Лейла – неуправляемая. Может поэтому в свои двадцать три года она не слушала : ни своего отца-ведьмака, ни мать-врача, ни подруг, ни главу ковена.