Читаем Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь полностью

– Из России. А ты?

– Из Германии.

Я обрадовалась. Потому что немного знала немецкий и представилась возможность блеснуть знаниями.

– О! Aus welcher Stadt kommst du denn?

– О, аus Berlin. Ты говоришь на немецком? – обрадовалась Анна и даже подскочила на кровати.

– Очень мало, – снова перешла я на английский. – Учила не так давно. На английском говорю сильно лучше.

– Я сейчас иду в бар, там мои товарищи по переписке собираются играть в UNO. Ты умеешь? – спросила Анна.

– Еще как! – обрадовалась я.

В UNO я играла очень много в России. У меня были две собственные колоды. А в детстве мы с Федей даже выиграли чемпионат по UNO в кафе, где познакомились. Мы оба мухлевали нещадно.

Анна привела меня в бар, где познакомила со своими друзьями. Среди них был мальчик по имени Эйс из Индонезии, который учился в каком-то стамбульском университете. Я шутила, и ребята даже смеялись, хотя говорили мы исключительно на английском.

Анна была очень мила и сразу же прониклась ко мне теплыми чувствами. Называла меня «дорогая» и угостила пирожными.

Мы все играли, смеялись, общались и замечательно проводили время. Внезапно Эйс воскликнул:

– Я обязан показать вам мои любимые места в Стамбуле! Сегодня уже не поедем, поздно. Но завтра или послезавтра встретимся и я всех отвезу!

Анна захлопала в ладоши:

– Это замечательно!

Я тоже была совсем не против. Слава богу, есть способы скоротать время. Может, все не так уж плохо. Везде можно жить.

Утром двадцать четвертого февраля Эйс встретил нас с Анной у хостела. Мы дошли до площади и сели на автобус. Эйс спросил у местных турок, какой автобус нам нужен, и повел к дальней остановке.

– Ты хорошо знаешь турецкий? – спросила я его.

– Конечно. Я же учусь здесь в университете. У меня теперь много друзей-турок.

Логично, подумала я. Отчего-то я полагала, что учился он в университете на английском языке.

Мы весь день катались по прекраснейшим местам Стамбула. Погуляли по Истикляль, главной туристической улице Стамбула, полностью пешеходной. На улице было очень тепло, я спокойно гуляла в одной майке, забыв, что на дворе февраль. В витринах магазинов со сладостями возвышались целые пирамиды из пахлавы, кюнефе, рахат-лукума и других восточных лакомств. В воздухе пахло специями и духами из дорогих бутиков. Мы добрались до автобусной остановки. Эйс оплатил нам проезд со своей карточки, и мы поехали. Я не особо поняла, куда он нас везет, но мне было все равно. Ребята разговаривали, а я смотрела в окно, любуясь непривычно голубым, чистым небом, роскошными каменными мечетями с фигурными минаретами и огромными куполами. Я удивилась, как много здесь мечетей. И все разные, по-своему уникальные и красивые.

Внезапно я поняла, что впервые нахожусь так далеко от России. За границей я была только в Финляндии, куда можно было легко доехать из Петербурга на автобусе. Тем временем мы уже ехали по набережной реки. От Эйса я узнала, что это залив Золотой Рог, который впадает в пролив Босфор.

Босфор! Я вспомнила греческие мифы, связанные с проливом Босфор, которые рассказывала мне бабушка. Она работала в античном отделе Эрмитажа и знала их все наизусть. Вода была яркого бирюзового цвета. Солнце играло на воде, отливая всеми оттенками золота. Я жадно ловила взглядом все, на что падал взор. Мы проезжали мимо разноцветных домов, железной церкви и древних развалин крепости Константинополя.

Вскоре мы приехали. Эйс скомандовал выходить, и мы отправились к фуникулеру, поднявшему нас над зеленым холмом. Выглянув в окно фуникулера, я увидела, что с высоты пролив еще прекраснее. Холм, на который нас привез Эйс, назывался холм Пьер Лоти. И с него открывалась панорама почти на весь Стамбул. Город выглядел так, будто случайный путешественник во времени что-то напутал и все эпохи перемешались между собой. Современные высотки соседствовали с древними башнями и мечетями, а мимо древних стен Константинополя мчались машины.

Уже вечером мы решили зайти в кафе и покушать.

– Здесь лучший борек. Я вас угощаю. Садитесь! – сказал Эйс.

– Что такое борек?

– Тесто с разными начинками. Самое вкусное блюдо, как по мне!

Нам принесли слоеное тесто с сыром и мясом, приготовленное в масле. Как же это было вкусно. Я съела свою порцию, запила колой и откинулась на диван.

– Спасибо, Эйс, это действительно потрясающе!

На душе было спокойно. «Повезло мне встретить таких классных ребят, – думала я. – Почему-то у меня ощущение, что все будет хорошо».

Эйс и Анна увлеченно о чем-то болтали, но я не слушала. За весь день я устала воспринимать английскую речь. Мой блуждающий взгляд остановился на телевизоре, висевшем на стене кафе.

По телевизору шли новости. Я не понимала их слова, но помню красное платье ведущей. В левом углу экрана два человека что-то обсуждали, а в правом показывали сюжет: где-то взрывы, летят ракеты, едут танки. Я вяло перевела глаза на бегущую строку. Все на турецком. Ничего не понятно. Кроме слова Russia. И слова Ukraina.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное