Читаем Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь полностью

Мы вышли из дома, давшего нам ночлег, и отправились к границе. Перед нами стелилась каменная равнина. Прекрасная настолько, что невозможно передать словами. Справа от нас вдаль уходил горизонт. Спереди начинали виднеться абрикосовые рощи. Снова абрикосовые рощи! Как же их здесь много! Я посмотрела под ноги. Мои розовые кроссовки стали черными, как сама земля.

Мы шли по абрикосовой роще, как вдруг нас заметил человек на тракторе и закричал нам:

– Э-Э-Э-ЭЙ! Э-Э-Э-Э-Й!

Мы спрятались за дерево и тут же поняли, насколько это глупо. Мы вышли к нему. Он начал говорить на армянском.

– Инглиш? Русский? – спросила я.

– По-русски говорю. Вы что тут делаете?! – изумился местный житель.

– Мы заблудились, – вставила Света.

– Вам нельзя здесь быть. Там дальше только граница. Вас же военные схватят! А здесь полно змей!

– Змей??!

Про змей мы точно не думали. Я быстро начала осматривать землю, как будто я прямо сейчас смогу увидеть змей.

– Да. И ядовитые тоже есть, – кивнул мужчина. – Как вы вообще здесь оказались?

– Мы гуляем по городам, – ответила я. – Были в Джанфиде, потом в Геташене, сейчас вдоль границы следующий ищем.

– Э-э-э-й, до следующего далеко-далеко, – почесал подборок местный житель. – А сами вы откуда?

– Из России. А живем здесь в Армавире, – придерживалась легенды Света.

– Вы бы хоть карту с собой взяли. Сейчас ушли бы в Турцию. Ну, я вас подвезу. Вы подождите, у меня машина в другом конце стоит. Сейчас я приеду, – с этими словами мужчина развернулся и ушел.

Мы остались ждать. Бежать было явно бесполезно. Он знает, что здесь есть военные, и знает, где они стоят. А мы не знаем.

Наконец мужчина подъехал к нам на легковом авто:

– Садитесь. Я вас до шоссе довезу, здесь недалеко. А потом вас перехватят!

Он угостил нас спелыми абрикосами, которые буквально истекали соком, и привез нас на шоссе. А затем сам вышел ловить автомобиль, и я в который раз умилилась от радушия и участия местных.

Вскоре он сумел поймать попутку, сказал водителю что-то на армянском и побежал обратно к нам.

– Я вам нашел. Довезут вас до следующего города мигом!

– Спасибо вам огромное! – сердечно поблагодарила его я. – Будьте здоровы!

– И вы! Не заблудитесь снова!

Мы пересели в машину к следующему водителю. Он оказался местным ветеринаром. Он сказал, что по пути сначала заедем по его делам. Мы двигались по пустынному шоссе, по обе стороны от нас были горы, камни, равнины и снова горы. Вдруг я увидела на холме огромное живое стадо коров. Я закричала Мише и Свете:

– Коровы! Смотрите, коровы!

Каков же был мой восторг, когда наш водитель остановился прямо у этого стада и пошел дать руку пастуху.

Я выскочила из машины:

– Коровы! Я их обожаю!

Коровы были огромные, добрые и мягкие. Как большие и спокойные собаки. Мне безумно хотелось погладить корову. Бык, увидев, что я приближаюсь, встал перед коровой, отрезая ее от меня. Корова пошла к остальным. Бык смотрел на меня в упор, и его взгляд явно не располагал к обнимашкам.

Я расстроилась. Бык, конечно, очень смелый и правильно защищает своих коров, но и я ведь не хотела ничего плохого.

Тем временем водитель вернулся и снова сел за руль. Мы сели в машину.

– Вот молодой парень, который за ними ходит, – сказал ветеринар, кивая на паренька-пастуха. – Скорее всего, уедет. Все меньше здесь людей.

– Почему? – спросил Миша.

– Денег нет. Молодые стремятся в город.

* * *

Через двадцать минут водитель довез нас до точки на вершине, с которой открывался потрясающий, поражающий воображение вид. Мы стояли на вершине красной горы, а внизу был длинный каменный карьер. Слева от нас стояли каменные развалины, как будто средневекового замка. Под нами деревушка на реке. Здесь, на смотровой площадке, был большой белый камень, на котором высечена карта, а справа от него большая беседка.

И зелень! Вокруг все было темно-зеленое. А впереди виделась красная гора. Это сочетание цветов было настолько глубоким, что захватывало дух. Воздух необычайно чистый, от каждого вздоха кружилась голова. Я стояла как вкопанная. Хотелось раствориться в этом пейзаже.

Я не удержалась и воскликнула:

– Сюда же недолго добираться! Почему здесь нет туристов! Какая красота!

– А вы тогда кто?! – засмеялся водитель.

– Ой, – осеклась я. – Ну, я имею в виду, кроме нас.

– Ну, приезжают иногда. Вот тут дорога уходит направо. Видите армянский и российский флаги? – многозначительно указал мужчина. – Это ваш пост тут стоит. Деревня, что внизу, – это Багаран. Видите чуть дальше красные крыши? Буквально вброд перейти речку – и Турция. Ну, я поеду дальше. Удачи вам. Берегите себя. И не делайте глупостей.

Я резко оглянулась на нашего водителя. Это был уже довольно пожилой человек с белыми усами и пронзительными черными глазами. Я посмотрела на него и вдруг поняла, что он прекрасно знает, зачем мы здесь.

Он сел в машину и уехал. Мы остались втроем. Света сказала:

– Можем дождаться ночи в этих развалинах слева. Здесь все будет видно. Спустимся по горе, перейдем речку – и свобода.

– Слишком высоко, – возразила я. – Разобьемся, если прямо тут полезем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное