Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

Все чувствовалось как конец света. Свете стало плохо. Она кричала по ночам во сне, и мне приходилось вставать, утешать ее и читать ей книжки. Гарик продолжал искать нам помощь. Света продолжала наседать, что он старается обелить Армению, а моя судьба ему интересна во вторую очередь и он не сможет нам помочь, пока не признает, что дело политическое. Я требовала, чтобы она прекратила так говорить, но Светин ответ на все был один:

– Я так говорю только потому, что люблю тебя. Ты сейчас – смысл моей жизни. И я буду говорить тебе только правду, какой бы она ни была.

И тут новый удар – через телефон, который нам одолжили, мы смогли зайти в Светины банковские приложения. Оказалось, что у Светы арестованы все счета. Света сказала, что буквально за час до ареста пользовалась ими. Приложения российские. Счета могли заблокировать только в России и сделали это прямо перед нашим заочным арестом.

Бинго! Это стало железным доказательством. Света сказала, что теперь мне конец. Я написала Гарику об арестованных счетах. Он ответил:

– Ну, точно адвокат нужен. Чтобы разобраться почему.

Я написала Гарику, что мы не можем оплатить адвоката. А значит, нам конец и мы проиграли. Нас депортируют, мы исчезнем, и всем будет лучше. Всем будет спокойнее.

Я писала эти слова, искренне веря в них. Я как будто не хотела, чтобы Гарик разбирался в происходящем. Чтобы не было ложной надежды на какое-то светлое будущее. Я хотела утонуть в своем отчаянии. Но Гарик не сдавался. Убеждал не накручивать себя, что мы только теряем нервы. Что он уже боится писать, что нам ничего не должны сделать. И пообещал поискать адвокатов.

Я зачитала переписку с Гариком Свете. Она снова сказала:

– Видишь, ему плевать на твои чувства. Они его только раздражают. Он просто хочет доказать, что Армения не виновата. Ты сейчас – его самый неудобный друг.

Мне было очень страшно. Я возненавижу себя за это, но в тот момент я поверила Свете, что для Гарика я просто неудобный друг. Что со мной якшаются из остатков жалости и памяти о прошлой дружбе. Что для всех, кроме Светы, лучше было бы, чтобы я исчезла. Я уже несколько дней была в полнейшей панике, и ситуация казалась абсолютно безвыходной. К тому же от всех переживаний у меня резко упало здоровье за эти дни. Во рту болел сгнивший зуб, а мышечные зажимы буквально искорежили спину, которая адски болела от эмоционального напряжения.

Слова Светы стали последней каплей. Я спустилась вниз, хлопнув дверью. Меня встретил хозяин отеля.

– А вы чего сюда приехали? – спросил он.

Я была в такой истерике, что улыбнулась и сказала:

– Меня ищет полиция и шьет уголовное дело.

Не знаю, поверил ли моим словам хозяин отеля или счел шуткой и решил пошутить в ответ, но он принес мне потрепанную книгу на русском языке. Книга называлась «Русский вор». На прощание он подписал ее: «Татьяне от поклонника на долгую память».

Эта книга до сих пор стоит на моей полке. Я тогда еще подумала: вот он разочаруется, когда узнает, что я ничего не украла, а просто рассказала несколько неудачных шуток про власть.

* * *

В общем, всю эту историю, которая превратилась в Армении в скандал национального уровня, организовала Светлана Богачёва. Никакой политики, ни армянской, ни тем более российской, здесь действительно не было. И реальная полиция отдела Эребуни творила беспредел исключительно по ее наводке.

Я не знаю, что она им сказала, и уже никогда не узнаю. Но есть факт – Мишу похитили, отобрали у него паспорт и шили на нас дело, потому что Светлана Богачёва 16 июня 2022 года сама пришла утром в полицию и что-то им рассказала. А все предыдущее идеально укладывалось в выстроенную Светланой фальшивую реальность. Помните ее заблокированные счета якобы прямо в день ареста? Оказалось, что заблокированы они были достаточно давно, потому что Богачёва не выплачивала какой-то кредит в России. А мои банковские приложения с началом эмиграции были полностью под ее надзором, и я их даже не видела. Так что мне, взвинченной и накрученной до предела, пережившей шок от смерти бабушки, оставалось только поверить Свете на слово. Для нее же все складывалось просто идеально: в поднятой шумихе все уже забыли и про Грецию, ради которой я снова залезла в долги, и про документы, подтверждающие наш туда переезд. Которые Богачёва божилась предоставить в тот злополучный день и которых на самом деле никогда не существовало.

И я, и Миша полностью жили в придуманной Светой реальности. И не могли воспринимать ничего, кроме ее слов. И единственный голос разума в этой всей истории – голос Гарика Оганисяна – воспринимался мною враждебно. Но враждебен он был не по отношению ко мне, а по отношению к несуществующему миру Светланы Богачёвой, в котором не было места разумному и спокойному. Слова моего друга искажались этой абсурдной реальностью, доходя до меня вывернутым наизнанку смыслом, что я – просто неудобная истеричка в его глазах. И совсем скоро вы увидите кульминацию этого спектакля, которому мы не просто верили, сидя в первых рядах, но уже и сами залезли на сцену, став его актерами в глазах общественности.