Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

Я больше не могла прятаться и решила ехать к отделению полиции. Я сказала Еве:

– Я поеду туда. Я так больше не могу. Там есть другие люди и журналисты. Может, это поможет.

Ева серьезно посмотрела на меня и ответила:

– Делай как считаешь нужным. Мой дом – твой дом. И я всегда тебе помогу.

Я поблагодарила ее, и Ева крепко меня обняла. И мне неожиданно было очень приятно находиться в этих объятиях. Я чувствовала поддержку, чувствовала, как спокойствие от этих объятий разбивается о тревожность внутри меня и словно рассеивается. Ева вызвала мне такси.

Я снова написала в «Твиттер», что меня обвиняют в том, чего я не совершала, одновременно заявляя, что меня никто не искал. Я была настолько напугана, что готовилась к самому худшему.

* * *

Я вызвала такси и поехала прямо к отделению полиции. У него уже собрались журналисты и неравнодушные горожане. Я зашла в отделение полиции и сказала:

– Здравствуйте. Я Татьяна Щукина. Вы меня искали?

– Никто вас не искал, – отрезал полицейский, даже не поднимая на меня взгляда.

Я поняла, что он врет и в курсе всего происходящего.

– Здорово, – усмехнулась я. – Вы держите здесь незаконно больше десяти часов Бодрова Михаила Андреевича и Богачёву Светлану Владимировну.

– Нет здесь таких. Уходите, – с этими словами меня выпихнули из отделения полиции и закрыли дверь.

Каждое действие полицейских лишь укрепляло мои предположения, что они хотели все сделать по-тихому, но не получилось.

Когда я вышла, неравнодушные люди, стоявшие у здания, рассказали мне, что Свету уже отпустили и она поехала домой, но Мишу еще удерживают. Я обрадовалась, выдохнула, что Света в безопасности и уже наверняка вернулась домой, и решила ждать Мишу здесь.

Через час отпустили и Мишу. Я кинулась его обнимать, и вокруг нас собрались журналисты и адвокаты. Миша сказал, что у него забрали загранпаспорт и телефон.

Я была в ужасе от этих слов. Это значило, что мы не можем покинуть Армению. Вдобавок адвокат раздраженно сказал нам, что мы свободны.

– Каким образом? – взорвалась я, возмущенная словами адвоката. – Мишу похитили и отобрали паспорт и телефон! Разве это законно?

Адвокат в ответ сказал, чтобы я перестала истерить.

У меня глаза на лоб полезли. Да как вы смеете, думала я. На ваших глазах творится беззаконие, а вы меня оскорбляете? Я была уверена, что этот адвокат все понимает. Страх внутри меня нарастал. Безысходность и одиночество накрыли меня с головой. Я чувствовала, будто громадный механизм системы беспощадно надвигается на нас с Мишей, желая перемолоть нас в труху, а все вокруг либо враги, либо никак не смогут нам помочь. Я старалась подавить в себе безысходность и из последних сил продолжала спорить с адвокатом, который защищал кого угодно, но не нас с Мишей.

– Я перестану истерить, как только Мише вернут телефон и загранпаспорт, – отчеканила я. – Какая это свобода? Не предъявлено никаких обвинений, только на словах, без документов! Человека похитили. Мы не можем покинуть страну!

– Вы можете уехать в Россию, – ответил адвокат, опустив на меня взгляд из-под своих очков. И мне показалось, что он жутко улыбнулся.

Этот ответ стал последним ударом. Я поняла, что этот адвокат с ними заодно. Как я и думала. Вокруг одни враги.

* * *

Люди начали потихоньку расходиться, и мы с Мишей тоже собирались ехать домой. Но меня выцепил поговорить другой адвокат, тоже находившийся у отделения полиции. Он тоже был в очках, белой рубашке и выглядел очень сдержанным и спокойным.

Мы отошли с ним поговорить, и он спокойно начал меня убеждать, что в этом деле точно нет никакой политики.

– Это невозможно, – ответила ему я. – Вы же видите, что было похищение, что Мишу незаконно удерживали в отделении весь день, отобрали паспорт и телефон.

– Это полицейский беспредел, я не спорю, – возразил адвокат. – Но поверьте мне, здесь нет политики.

В этот момент один из полицейских, увидав, что толпа зевак и журналистов разошлась, подошел и нарочно облил нас с адвокатом кофе из пластикового стаканчика. А затем вернулся к своим, и они весело засмеялись.

Я повернулась и закричала о произошедшем расходившимся журналистам. Пара человек достали камеры и начали снимать пятна на моей сумке и футболке. Я поняла, что никто не поверит, что такое действительно произошло. Но был один свидетель. Адвокат, которого тоже облили. Он стряхивал капли кофе со своей рубашки, когда я подошла к нему почти вплотную и умоляюще проговорила:

– Вы все еще не видите здесь политики?

Тот пожал плечами, оставил свой номер и уехал. Мы с Мишей вернулись домой. Света уже была там.

* * *