Три года в тылу врага

Фашистскую колонну заметили во второй половине дня. Она двигалась ускоренным маршем, над ней поднимались густые облака пыли. Впереди ехали мотоциклисты. За ними, ощетинившись пулеметами, катили три бронетранспортера. Столько же их следовало позади колонны. В центре этого эскорта ехали тридцать грузовиков, полные солдат.

Колонна все ближе и ближе. Вот из-за пригорка показались мотоциклисты. Они немного задержались и, увидев, что леса нет, снова двинулись вперед. Вслед за ними перевалили через пригорок остальные машины.

Вот перед партизанами замелькали сидящие в грузовиках и вездеходах гитлеровские солдаты. Из-под веток сосен хорошо были видны их лица.

— Непрошенные гости приехали, — с издевкой сказал пулеметчик Николай Мальчевский. И не выдержал. Пулеметная очередь резанула по грузовику, он сразу же ткнулся в канаву. На него наскочила вторая машина, а водитель третьей от неожиданности свернул в кювет, и она опрокинулась. В лесную тишину сразу же ворвались разрывы гранат, автоматные и пулеметные очереди.

Бронетранспортеры пытались развернуться и скрыться за пригорком. Но выскочившие из перелеска Семен Марков и Федор Зарубин успели бросить под машины гранаты, а затем стали поливать пехоту из «ручников».

Виктор Смирнов заметил, что из пробитого бака автомашины хлещет на землю бензин. Подобрав немецкую пилотку, Виктор поджег ее и бросил в лужу бензина. Пламя охватило автомашину, перекинулось на остальные грузовики. Начали рваться патроны, гранаты. Немцы уже лежали в кюветах по ту сторону дороги и вели огонь. Теперь они бросились бежать. Преследовать их не стали.

В тот же день отличились, как всегда, подрывники Мудрова. Ночью они заминировали переправу через реку Шелонь. На подходе к ней уложили фугас, от действия которого должно было взорваться все минное поле.

Расчет минера оказался верным. Отсутствие моста вынудило немецкий батальон остановиться. Гитлеровцы сгрудились на минном поле. Кто-то из них наступил на взрыватель фугаса. Раздался оглушительный взрыв, за ним другие.

Четыре вездехода с орудием и больше половины солдат и офицеров батальона были уничтожены.

Наступление карателей приостановилось. Им удалось только занять несколько деревень. Однако гитлеровцы не унимались. Они готовились к новому походу на партизанский край. Начали подтягивать свежие силы. В деревне Бычково разместились инженерные части 16-й армии. Штаб 218-й немецкой пехотной дивизии занял деревню Петрово. Сюда же пришли и 4-й заградительный полк эсэсовцев и несколько карательных отрядов.

Партизаны не знали ни сна, ни отдыха. Они продолжали уничтожать фашистов из засад, совершали смелые налеты на гарнизоны, минировали дороги. Большая группа подрывников во главе с командиром отряда Алексеем Ильичем Садовниковым «наводила порядок» на железной дороге Дно — Порхов, пуская под откос военные эшелоны.

Все дороги, идущие в Петрово, партизаны взяли под усиленный контроль. По ним шло интенсивное движение. Чаще всего в штаб проезжали под большой охраной какие-то офицеры.

— Они что-то затевают, — сказал Ефимов, когда ознакомился с результатами разведки.

— Достанем «языка» и выясним, — согласился начальник штаба.

В ту же ночь в штаб привели немецкого радиста из деревни Петрово. Он рассказал о расположении войск в деревне, о содержании переговоров, которые вели штабные офицеры. Переговоры сводились к тому, чтобы дивизия как можно быстрее закончила операции против партизан и после этого выехала под Ленинград. К выезду на фронт готовились и инженерные части.

— Нужно сделать так, чтобы они не попали туда, — предложил Ефимов.

— Своими силами не справиться, — возражал Клочко.

— Попросим помощи у второй бригады.

В этот же день штаб получил ответ: «Помощь окажем. Готовьте операцию».

С наступлением темноты наши отряды окружили Бычково. Фашисты ничего не подозревали. Они спокойно разгуливали по улицам, чувствуя себя в полной безопасности.

В одиннадцать вечера немцы дали отбой, и в деревне все замерло. Лишь изредка доносилось шарканье сапог часовых, да кто-нибудь из немцев изредка пускал ракеты или короткую автоматную очередь в сторону леса.

В полночь Алексей Маркушин повел партизан на штурм деревни. Боевые группы во главе с командиром роты Сушко сняли часовых. Вслед за ними роты Шелякина, Романова и отряд Новаковского окружили штабные помещения, склады с имуществом и дома, где жили фашисты.

— Все готово, — доложили связные Маркушину.

— Раз готово — начали. — И красная ракета прочертила ночное небо.

Через несколько секунд начали рваться гранаты, застрочили автоматы, поднялись языки пламени над складами и гаражами оккупантов.

…Последними из деревни уходили Клочко с ротой Шелякина. Горели дома. Черный дым стоял над большим сараем, где когда-то хранились колхозные молотилки и сеялки. Сейчас он горел вместе с хранившимися там кабелем, телефонными аппаратами, радиостанциями.

Около сарая одиноко стоял пулеметчик Мальчевский.

— Чего стоишь, Николай? — спросил его Шелякин.

— Жалко.

— Кого жалко?

— Сарай жалко. Люди строили, строили, а в одну ночь их труд в пепел превратился.