Три города на севере Африки

Наступила тишина. Я поднял глаза и увидел пирамиды. Точнее, пирамиду. Самую большую из знаменитых египетских пирамид — пирамиду Хеопса, которая начиналась в нескольких метрах от меня. Тут же возвышалась другая, чуть-чуть пониже Хеопсовой, а из темноты выдвигалась третья, сравнительно маленькая. Сказать, что воздвигнутая в III тысячелетии до н. э. пирамида Хеопса велика — значит ничего не сказать. Она уходила вверх и упиралась в темное небо. Она казалась бесконечной. 233 метра — длина стороны ее основания, следовательно, весь периметр составляет почти километр. Пирамида сложена из двух миллионов трехсот тысяч известняковых блоков, каждый из которых весит две с половиной тонны. Камни поднимаются лесенкой, и при желании можно, хоть и с трудом, добраться до самого верха пирамиды. Карабкаться на пирамиду — дело сложное и опасное. «Знатоки» говорят, что подниматься следует только вдоль ее ребер. Кстати, забраться возможно лишь на пирамиду Хеопса. Верхушка пирамиды Хефрена покрыта уцелевшей еще с древних времен гладкой гранитной облицовкой. Раньше отчаянных туристов «поднимали» целые бригады гидов: один тянул, другой подталкивал, третий страховал. Еще живут легенды о том, как в старые времена разбойники-гиды, добравшись до вершины, шантажировали малоопытных смельчаков, вымогали дополнительный бакшиш, а иногда и оставляли их одних, беспомощных, на раскаленных камнях в поднебесье. Кое-кто из любителей острых ощущений разбивался.

В XIX веке один из египетских хедивов (правителей) издал указ, по которому забота об охране путешественников возлагалась на жителей стоявшей у подножия пирамиды деревушки. Причем если путешественник погибал, то деревенского омду (старосту) казнили. Приблизительно в то же время возле пирамид был впервые поставлен специальный полицейский пост.

Я спросил у гида, можно ли подняться на пирамиду. Не сейчас, разумеется, а как-нибудь днем. То ли старик не понял вопроса, то ли ему хотелось ни в чем не отказывать своей нежданной ночной добыче, но он кивнул головой:

— Мумкин, мистер, куллю мумкин. (Возможно, все возможно).

О, это великолепное каирское «мумкин, куллю мумкин». Такое впечатление, что, с точки зрения каирцев, на свете вообще нет ничего невозможного.

Гид водил меня вдоль высоких камней у основания пирамиды Хеопса и скрипучим голосом говорил о том, как несчастные рабы строили эту великолепную усыпальницу. Мне была обещана демонстрация таинственного входа внутрь пирамиды, никому до сей поры не известного. За это он просил фунт.

Старик потащил меня к пирамиде Хеопса. Мы вскарабкались по двум ярусам камней, которые вблизи оказались в половину человеческого роста, и потом он втолкнул меня в узкий коридор. Мы прошли не больше десятка метров и остановились перед железной решеткой с новеньким замком. Провожатый потрогал замок, пробормотал под нос какое-то заклинание, потом тихо выругался (это я понял) и на секунду замолчал.

— Да, эту дверь уже нашли. Но есть еще одна, самая таинственная дверь…

Ему, видимо, очень был нужен фунт. Он чуть ли не силой потащил меня по камням, и мы спустились к подножию пирамиды. Гид вновь быстро-быстро заговорил и потянул меня в сторону.

Я прекрасно понимал, что эту таинственную, неведомую никому дверь он показывает всем своим клиентам, но согласился, ибо окончательно понял, что ему уже не объяснить, чего я хочу на самом деле — я хотел, чтобы меня случайно не бросило такси.

Гид повел меня вниз по дороге вдоль самой древней пирамиды — Хефрена. Сзади послышался шум мотора. Вспыхнули фары, на площадке остановилась машина — еще один любитель ночных прогулок решил осмотреть великие исторические памятники. Гид засуетился, замахал руками, пробормотал, что обязательно встретит меня на обратном пути, и убежал за новой жертвой. На прощание он бросил:

— Там дальше интересно, там Абу аль-Хауль-Сфинкс.

Удивительно, но старик не спросил о деньгах. Видимо, был уверен, что деться мне все равно некуда, и мы так или иначе встретимся у машины.

Я постоял немного на дороге и не спеша направился вниз к Абу аль-Хаулю.

Сфинкс лежал посреди песка и нагромождений камней. Когда-то он был весь в песке, видна была лишь голова. Я сделал несколько шагов вперед, поднял голову и замер. Сфинкс будто придвинулся. Он смотрел куда-то мимо меня. Гривастая массивная голова, пронзительный взгляд. Темнота скрыла раны, нанесенные Сфинксу в начале XIX века турецкими мамлюками, перед боем с французами пристреливавшими по нему свои пушки. Сфинксу отстрелили часть носа и правой щеки. Рассмотреть лицо подробно было невозможно, но от посадки головы исходил такой покой, такая уверенность в себе, такая сила… Он наверняка умеет говорить. Сфинкс не зверь — он слишком мудр для зверя. Но и не человек — для этого он слишком спокоен и отрешен от всего земного. Каким талантом обладал тот, кто сделал Сфинкса!

Мне стало жутко. Ночь, кругом никого, кроме странного существа, грозно глядящего вдаль. Я попятился и сначала медленно, а потом все быстрее пошел обратно.