Три горы над Славутичем

На кого же опереться? На какую-либо политическую партию?

Политические партии… Каждая из них, будь то прасины или венеты, при всем своем провозглашаемом единстве весьма неоднородна. Эти партии вечно грызутся между собой, и — что уж греха таить! — Император всячески способствует этой грызне. Золотом, интригами, как угодно. Иначе, объединившись меж собой, вчерашние политические конкуренты завтра вцепятся в глотку священной императорской особы.

Проходя мимо увитой плющом мраморной ротонды, он заметил замершего у колонны спитария. Ласково кивнул ему и проследовал дальше.

Пока его окружают верные спитарии, личная безопасность обеспечена. Но безопасность всей Империи год от года тревожила его все больше. На всю Империю, на все ее границы спитариев не хватит.

С персами — самым грозным восточным соседом — после заключения очередного «вечного мира», приходится снова и снова воевать. Неспокойно в Палестине, в Северной Африке и других отдаленных провинциях. Вдоль северных берегов Понта Евксинского кочуют, то и дело нападая на прибрежные имперские города-порты и колонии, два сильнейших племени, оставшихся со времен гуннского нашествия, — утургуры и кутригуры. С помощью золота и таврических готов-христиан Императору, похоже, удается стравить меж собой и тех и других, как боевых петухов на рыночной площади. Но где уверенность, что в отличие от глупых птиц — все эти не столь уж глупые, хотя и дикие, кочевники не найдут, в один прекрасный день общего языка (впрочем, язык у них и так общий!), не объединятся и не ударят сообща по северо-восточным границам Империи? Где, кстати, судя по последним донесениям купцов и монахов-миссионеров, собирается новая грозовая туча: неисчислимая абарская орда, способная превзойти силой и сарматов, и гуннов, и всех прочих своих предшественников.

И наконец, не давали покоя год от года учащающиеся и нарастающие вторжения через Истр необратимо набирающих силу склавинов и их восточных сородичей — антов. Сколько раз, иногда даже в союзе с гуннами, переходили они Истр и разоряли Балканские провинции. Если бы привлечь на свою сторону кого-нибудь из их вождей, расколоть союзы их племен, натравить друг на друга!..

До слуха Императора все чаще доходило имя некоего Кия — одного из антских князей, угнездившегося в Самбатасе на Борисфене и оттуда во главе своих дружин не раз нападавшего на Империю — в союзе с другими антами и склавинами. Пока о нем было известно лишь то, что войско его отличается редкой дисциплиной и неплохо вооружено, а сам князь — не только опытный полководец, но и дальновидный политик. Правда, он нередко воюет с соседями-сородичами, видимо стремясь подчинить их себе. И вот повздорил со склавинами. Это было тогда неплохо придумано с письмом склавинскому князю от безымянного обиженного римлянина о якобы отбитых антами подарках. Главное в таких делах — учитывать характер того либо иного из варварских князей. Быть может, именно из-за неурядицы между антами и склавинами на Истре сейчас наступило затишье. Надолго ли? Давно ли там покоя не было от ежегодных набегов…

Император устал шагать и присел на мраморную скамью. Стало еще прохладнее, даже сквозь плащ ощущался холод мрамора. Тогда он снова встал, передернул продрогшими плечами, зевнул сдержанно и подумал, что пора прекратить явно затянувшуюся прогулку и вернуться в покой. Не торопясь особо, он направился ко дворцу. И вдруг остановился. А что, если?..

А что, если все же попытаться сделать хоть одного антского вождя своим союзником? Уроженец Македонии, Император неплохо владеет склавинским языком, который столь сходен с антским. Он сам поведет переговоры и уж как-нибудь сумеет приручить этого Кия. Подробности выяснятся и определятся при более близком знакомстве.

Так или иначе, пусть анты сами защищают Империю от склавинов, как защищают ее гунны-утургуры от гуннов-кутригуров. А заодно те же анты пригодятся и против абар, которые могут ведь дойти и до Борисфена…

Надо будет незамедлительно отправить к Кию послов-торговцев — пусть отвезут князю подарки и приглашение посетить Константинополь. Они же и добудут там, в Самбатасе, недостающие более подробные сведения об этом антском племени и его вожде. Alea jakta est [2]! Принято конкретное решение, завтра же Император начнет претворять его в жизнь. Ergo [3], ночная прогулка не оказалась бесплодной.

Прежде чем снова двинуться к своим покоям, Император поднял голову. Там, над ним, невесомо нависал ажурный свод; сдвоенные ряды мелких листочков акации прихотливо пересекались под разными углами, образуя полупрозрачные темные узоры на светлеющем фоне предутреннего неба.

11 БЕЛЫЙ ВОЛХВ