Три грани круга (СИ)

Этой организацией пугали как взрослых, так и детей. Поскольку безопасники были суровыми ребятами и слов на ветер не бросали. Кроме того, они всегда действовали скрытно и только им известными методами, не гнушаясь при этом ничем. Это я уже поняла, правда, слишком поздно, лишь после того, как связалась с ними, попав в хорошо расставленные сети. Они всегда знали на что надавить и где сделать больно.

В этом они были мастера.

— Ты этого не сделаешь, — произнесла моя мать.

— Почему? — удивилась в ответ.

— Ты слишком ценишь межличностные связи. Для тебя это дорого. А с мужчинами у тебя возникла крепкая связь, — произнесла очевидное Лилит.

— Не ты ли посоветовала ее укрепить? — у меня стало понемногу все проясняться.

— А если и я? То что? Я для тебя старалась. Я не желаю, чтобы моя дочь страдала. Я для тебя желаю только счастья, — немного надменно произнесла моя мать.

— А у меня ты случайно не забыла спросить? — я едва себя сдерживала, чтобы не закричать.

Боль в теле потихоньку начала отпускать, замещаясь совершенной иной душевной.

Явного протеста на действия мужчин не возникло. Все прошло удачно. И я надеюсь на отличный результат. Так что все хорошо, — произнесла женщина, которую я знала как мою мать.

Я усмехнулась, давя в себе гнев. Все же тренинги с психологом не прошли даром. Я могла при желании себя контролировать.

— А ты совершенно не изменилась, — с горечью в голосе сказала я. Все мои надежды на примирение с матерью, на обретение ее любви канули в небытие. Для нее всегда оказывались общественные интересы важнее личных. И пусть она ко мне относилась очень хорошо, гораздо лучше чем другие матери относятся к своим детям, иной раз даже не видя их в глаза. Все равно это не прощало ее. Невозможно склеить то, что давно разбито вдребезги. Наши отношения невозможно починить, даже несчастный гвоздь не поможет, вспомнила я свое приобретение.

— О чем ты, дочка?

Я хотела было возмутиться подобным обращением к себе, сказав, что не дочь я ей, а всего лишь порождение ее чрева, но сдержалась. Почему-то не захотелось лишний раз культивировать в себе негативные эмоции. Мой внутренний покой и так был слишком разшатан, чтобы еще добавлять дополнительный дисбаланс в душевное состояние.

Вместо этого я произнесла совершенно другое.

— Для чего был нужен весь этот спектакль? Зачем я вам нужна? Почему вы меня ставите в известность? — мне хотелось выяснить скрытые мотивы всех участников действа.

— Я долго следила за тобой, — начала Лилит.

Что и требовалось доказать.

— И поняла одно. Ты закована в панцирь условностей, навязанных обществом, от которых пора избавляться, — продолжила женщина, которая считалась моей матерью.

— И поэтому ты решила меня от них избавить, — скривилась я. И тут мне закралась в голову одна мысль. Что-что, а соображала я всегда очень быстро, когда того требовала необходимость. — Уж не ты ли изначально повлияла на выбор триа?

Мне внезапно в голову пришла эта мысль, как будто третий глаз открылся. Сразу всплыли в голове все случайно оброненные слова.

— Эта мысль пришла мне после того, как твой отец позвонил мне и сообщил радостную новость, что ты созрела для продолжения рода.

— Мой отец? — удивилась.

— Да. Твой отец, — мягко улыбнувшись, ответила мне Лилит.

Я отмотала в голове события, чтобы обнаружить искомое.

— Доктор Шпиц мой отец? — воскликнула сразу же как только поняла суть сказанного.

— Да. Один из двух.

— А имя Ревекка случайно не с его подачи появилось? — я вспомнила весь разговор, состоявшийся в день обращения в репродукционный центр.

— Да. Именно он мне рассказывал о своей большой любви. Мне имя понравилось, вот я и решила дать его тебе, — не стала отрицать очевидное Лилит. — Твой отец вышел на меня и сообщил радостную новость, пообещав подобрать тебе самое удачное сочетание генов.

— Я не сомневаюсь, — кисло улыбнулась в ответ, взглянув на притихшего Азария. Судя по всему и для него много оказалось услышанным впервые. Умела мамочка преподносить сюрпризы. Этого у нее не отнимешь. — И что ты теперь хочешь?

— Хочу чтобы ты прониклась наши идеалами. Именно поэтому я с тобой так открыта. Я не желаю начинать новый виток наших отношений с уловок и лжи, — проникновенно вещала Лилит.

А я смотрела на нее и видела совершенно другую картину, на которой я, еще совсем маленькая девочка, прошу маму не уходить и не бросать меня, а мама обещает меня навещать часто-часто. Однако это «часто» все равно не заменит постоянного присутствия матери в моей жизни. А потом эти визиты становятся все реже и реже. И в какой-то миг я перестаю надеяться на встречу. Я теряю надежду. И пусть периодически она возрождается, но не настолько сильно как могла бы, пока не забивается в дальний угол души, чтобы почти не показываться на свет.

— Меня шантажируют, — внезапно произнесла о своей проблеме. Не знаю почему я это сделала, может быть потому, что хотела узнать чем же дело кончится и что по этому поводу скажет Лилит.

Однако голос подает как раз таки Азарий.

— Тебя это не должно волновать. Совершенно. Я решил эту проблему.

— Интересно каким образом? — усмехаюсь.