Три грани мизерикорда

– Ну вот! – фон Строффе с шутливой укоризной развел руками. – Агата, я понимаю, что у вас перед предстоящим вылетом много хлопот, но надо же и отдыхать!

– Вы правы, Алекс, вы совершенно правы… так о чем вы спрашивали?

– Я спрашивал, как вы познакомились с майором Десницей?

Агата рассмеялась, изо всех сил стараясь, чтобы смех прозвучал естественно.

– Это длинная история, Алекс. Длинная и не слишком занимательная. И вообще, почему мы говорим только обо мне? А как же вы? Давайте поговорим о вас!

Фон Строффе нахмурился. Это выглядело бы довольно забавно, если бы не серьёзный, пристальный взгляд исподлобья.

– Знаете, Агата, я, конечно, отстал от жизни на добрых двести лет, но… вы не хотите разговаривать со мной? Согласились поужинать из вежливости? Я вам неприятен?

Агата Ставрина куда-то делась, как и Агата-Собеседница, и девушка вдруг с ужасом почувствовала, что напротив Алекса фон Строффе сидит сейчас Даша Филатова. И лет Даше Филатовой уж никак не больше пятнадцати. Благословение? Или проклятие?

– Вы? Вы неприятны мне?! Алекс, вы просто не понимаете!

– Верно, – кинул пилот, – я не понимаю. Так объясните мне. Пожалуйста.

Агата набрала полную грудь воздуха и внезапно успокоилась. Паника исчезла, уступив место решимости. Нечего пробовать воду пальцем, надо нырять. И она нырнула.

– Алекс, вам, быть может, известно, что девочки-подростки частенько влюбляются в совершенно недостижимых для них мужчин? В певцов, актеров, известных спортсменов, звезд разнообразных шоу… Объект влюбленности зачастую зависит от окружения. Так вот, в приюте, где я выросла, все поголовно девчонки традиционно были влюблены в некоего Алекса фон Строффе.

– Что?! – опешивший Алекс подался вперед. – Вы… вы шутите?

– Даже и не думала, – грустно усмехнулась Агата. – Вы были для нас символом чего-то, что нам не полагалось просто по статусу. Мужчина, назвавший именем своей любимой звезду… и вот теперь я сижу за одним столом с этим мужчиной. Сижу, не имея на это никакого права.

Девушка мысленно ахнула, проклиная свой длинный язык, но было уже поздно. Уж с чем, с чем, а с реакцией у пилота Поискового флота проблем не было.

– Не имея права? Вам нужно право сидеть со мной за одним столом? С какой стати?!

Он не знает, подумала Агата, разглядывая замысловатую вышивку на скатерти. Действительно не знает. Да уж… ты, кажется, хотела быть честной? Будь.

– «Добрый дом» был небольшим приютом. Как, впрочем, и остальные – на Волге все детские приюты находятся… то есть находились в частных руках. И тринадцать лет назад пятеро девчонок вышли из него в большой мир. Они не строили иллюзий – или им так казалось, – но были твердо намерены переиграть Судьбу. На её же поле, да. Конечно, контракт обязывал их компенсировать стоимость содержания в приюте, но контракты для того и существуют, чтобы выполнять их требования, не так ли?

Агата подняла глаза на собеседника. Алекс, весь внимание, спокойно смотрел на нее, ожидая продолжения.

– В общем, девчонки взялись за дело. Год спустя Елена Морозова покончила с собой, приняв терминальную дозу «Красного хрусталя». Ещё через пару лет Екатерина Соловьева попала под трактор, которым управлял пьяный фермер, чьих коров она доила. Мужика даже не судили – с чего бы вдруг? Кому интересна жалкая батрачка? Татьяна Ремизова попалась на магазинной краже, получила три года каторги, но не продержалась и одного. Сама она умерла или помогли… кто знает? Валерия Мелихова истекла кровью: неправильно подобрала препарат для прерывания беременности. Контракт, Алекс, запрещал рожать детей, штрафные санкции были предусмотрены такие, что о выплате положенного в какой-то осмысленный срок можно было забыть, а деньги на качественные контрацептивы или хорошего врача… откуда бы им взяться?

Алекс молчал. По выражению его лица Агате никак не удавалось определить, как он относится к услышанному, а сбрасывать щиты она не хотела. Не могла она их сбросить.

– Дарья Филатова… Даше повезло. Ее взяла под свое крылышко Мама Зоя. Ну как – взяла? Объяснила отельной горняшке, что либо она отправляется на всё ту же каторгу за то, чего не делала, либо поступает к Маме Зое в штат. Именно Мама Зоя назвала Дашу – Агатой. Не судите девочку слишком строго, Алекс, она была молода и очень боялась каторги…

Лежащие на столе руки фон Строффе медленно сжались в кулаки.

– Судить? Агата, вы давеча что-то говорили о правах… по-вашему, у меня есть право судить? Судить ВАС?!

Он всё ещё не понял. Ну что ж…