Три грани мизерикорда

– Наши дела? – донёсся до Варфоломея голос подруги, опирающейся на галантно предложенную руку адвоката. – Вы полагаете, Анатоль, что у нас в ближайшее время будут какие-то дела?

– Увы, будут, – отозвался юрист, небрежно встряхивая отпирающий машину брелок. – Прежде всего, через сорок минут вам предстоит присутствовать на дознании у коронера. Вы зря усмехаетесь. Мы здесь, на Триангле, ухитрились не сохранить даже, а возродить крайне старую традицию. По поводу вердикта… садитесь, Бартоломью, не стоит пускать жару внутрь… так вот, по поводу вердикта я – пока – практически уверен. «Убит неизвестным лицом или группой лиц». Но что касается дальнейшего развития событий…

Сидящая на переднем сиденье Агата развернулась к Трейси всем корпусом, сплетя ноги в довольно сложный крендель и игнорируя требование пристегнуться, мерцающее на дисплее.

– Пока? Вы сказали – пока? Анатоль, что происходит? Вы раздосадованы, почти злы и чего-то опасаетесь. Да, я вас читаю, можете высадить меня из машины. После того, как расскажете, в чём дело. До того – разве что силой, а нас тут двое против вас одного.

Устроившийся сзади пилот не мог видеть лица Трейси, но раздраженное хмыканье было слишком громким, чтобы его не услышать.

– Сегодня утром, незадолго до того, как я присоединился к вашему завтраку, со мной связался один тип. Грег Маршалл известен как посредник, доводящий до сведения самых разнообразных людей информацию, которая по тем или иным причинам не может быть передана напрямую. Его репутация известна и принято считать, что к тому, что он говорит, стоит прислушаться.

Адвокат говорил негромко и медленно, словно нехотя. Пальцы затянутой в тонкую водительскую перчатку руки выбивали на руле монотонную дробь.

– И? – поторопила Агата замолчавшего Анатоля.

– Мне порекомендовали отказаться от вас. Вернуть аванс и не вмешиваться.

– Возможно, – осторожно начала девушка, – это действительно было бы разумно, Анатоль. Вы уже нам помогли, а неприятности…

Трейси резко развернулся в водительском кресле, и Варфоломей невольно позавидовал его ловкости и гибкости. Сам он так, пожалуй, не смог бы.

– Неприятности? – прошипел мужчина.

Платина наблюдал сейчас только его профиль и радовался этому. Закатцу было очень жаль Агату, которой достался вид анфас, не говоря уж об эмоциях адвоката.

– Неприятности?! Агата, полтора года назад я не прислушался к предупреждению, переданному Маршаллом. На следующий день были убиты мои жена и сын. Но больше они – кем бы ни были эти «они» – ничем не могут мне пригрозить. У меня попросту не осталось ничего, что было бы мне по-настоящему дорого. И вас я не брошу. Всё, эта тема закрыта. Да!

Последний возглас явно был ответом на сигнал коммуникатора.

– Да, Нед. Не то чтобы занят… беседую с клиентами, но ничего срочного. Я как раз собирался пригласить их на ланч, после визита к коронеру. Гм… думаешь? Ладно, я спрошу.

Теперь Трейси сидел так, чтобы видеть обоих своих подзащитных одновременно. Молниеносная манипуляция, произведенная им со своим браслетом, была, очевидно, призвана не позволить его собеседнику услышать то, что он сейчас скажет.

– Дядюшка Нед приглашает нас к себе. Брат моей покойной матери довольно эксцентричный старый жулик и частенько бывает занудой, но я почти уверен, что он придется вам по вкусу.

Агата переглянулась с Платиной и кивнула, улыбаясь:

– Почему бы и нет!

Агате Эдвард Молбери понравился сразу. Высокий, костистый пожилой джентльмен – язык не поворачивался назвать его стариком – лучился радушием. На секунду девушке даже показалось, что вокруг лысой головы нового знакомого сияет нимб, но дело было, конечно, в солнечных бликах на гладкой, как бильярдный шар, загорелой коже.

С первой же минуты знакомства он потребовал, чтобы девушка называла его Нед, мотивируя это тем, что иначе будет чувствовать себя старой развалиной. Когда хорошенькие молодые леди начинают обращаться к мужчине «мистер», с шутливой напыщенностью вещал… эээ… мистер Молбери, это означает, что ему пора на свалку. Он готов простить излишнюю учтивость Барту – кивок в сторону Платины, – но что касается Агаты… договорились, милочка?

Совсем крошечный домик в пригороде прятался в обширном, отчаянно заросшем саду за высоким глухим забором. Снаружи забор казался таким старым и ветхим, что было совершенно непонятно, как это он ещё не развалился. Зато изнутри он выглядел как крепостная стена, каковой, по всей видимости, и являлся. Во всяком случае, генераторы силового поля были вполне узнаваемы. Но только приблизившись к дому, Агата поняла, что имел в виду Анатоль Трейси, говоря об эксцентричности своего дядюшки.

Дом оказался декорацией. Прекрасно выполненной, да, но именно декорацией. Терраса с плетеными креслами и потемневшим от времени столиком на гнутых ножках (одна, видимо, подломилась когда-то, и ее небрежно обмотали клейкой лентой) была настоящей, а вот всё остальное… За тонкими, чуть ли не картонными стенами и зеркальными стеклами окон не было ни единой комнаты. Только верхний сервисный люк корабля.