Три грани мизерикорда

Шефа, однако, сейчас ничто не могло смутить. Ты ведешь дело о взрыве в порту? Ну, вот и займись. Транспорт будет, точнее, уже есть, с местными договорились, собирай своих и марш!

Спорить Даркхолл не стал. Ему, что уж греха таить, было любопытно посмотреть своими глазами на пресловутый остров, а также на то, что вызвало такую реакцию начальства. И он посмотрел. И проникся. И не только он.

Занимаемая административными зданиями часть Дина превратилась в дымящиеся руины, по которым потерянно бродили уцелевшие люди. Систему обороны разнесло вдребезги, включая, что характерно, все три спутника. Нет, что-то там, конечно, осталось… но вполне могло и не оставаться. По причине полнейшей непригодности к дальнейшей эксплуатации. Программное обеспечение систем сканирования, связи и ПВО превратилось в такую мешанину, что на первый взгляд выудить из неё что-то полезное не представлялось возможным. Свидетели… слёзы это, а не свидетели!

Уйма народу попросту погибла, а выжившие пребывали в разной степени шока. Нашлось, конечно, несколько готовых и способных говорить, но толку от них оказалось – кот наплакал. Синтетам неординарность ситуации вообще не идет на пользу, а уж если сознание урезано до выполнения строго определённых функций…

Наибольший интерес представляли собой остатки корпуса «А», в котором устроил свой штаб полковник Дальгрен, командовавший высаженным на остров армейским соединением. Единственной причиной, по которой задействовали развалины, являлось желание армейца убраться с солнцепёка, поскольку кроме защиты от солнца оставшийся без двух верхних этажей корпус ничего в плане удобства дать не мог.

Полковник, к слову сказать, своего отношения к произошедшему – крайне положительного – ничуть не скрывал. При разрушении дамбы в Стоун-тауне погиб его младший брат, безобидный аспирант-лингвист, праздновавший там помолвку, так что Дальгрен прямо-таки светился. Весь, целиком, от начищенных ботинок до густой, напоминающей мех, поросли на могучих предплечьях и очень короткого ежика рыжеватых волос на макушке.

И вот в упомянутом-то корпусе стало предельно очевидно, что фейерверк, который послужил причиной колоссальных разрушений, был десертом. А основное блюдо находится здесь.

Сначала внимание Даркхолла привлекли скрежет и механические завывания в чулане под заваленной обломками лестницей, ведущей на второй этаж. Когда заклиненную дверь удалось открыть, пришлось спешно отпрыгивать в сторону, дабы дать дорогу киберуборщикам, перебиравшимся через изрядно помятые ими тела. Причиной смерти, впрочем, послужили отнюдь не киберы.

На затылках покойников (уже изрядно поднадоевших Эндрю синтетов) обнаружились следы каблуков ботинок. У одного – левого, а у другого, соответственно, правого. Хорошие такие вмятины, очень характерные, прекрасно сохранённые материалом, из которого изготавливались тела синтетов. Их и одних хватило бы, чтобы надолго вывести противников из строя, но тому, кто это сделал, «надолго» показалось мало, и он дополнил работу контрольными выстрелами. Уничтожив по ходу пьесы любую возможность снять информацию с мозга.

После этого уже все хотя бы относительно свободные силы были брошены на обыск здания. И дальше стало ещё веселее. Скромную подсобку за одной из боковых дверей длинного подземного коридора украшал труп ещё одного охранника, на сей раз – человека. Один выстрел в голову. Всё интересатее и интересатее…

Сопровождавший Даркхолла пожилой служащий (тоже из людей) с каждым шагом бледнел всё больше и в итоге начал вполне натурально хвататься за сердце. На вопрос – что является причиной столь явного ухудшения самочувствия? – задыхающийся бедняга ответил, что перегораживающие коридор поперечные двери должны быть закрыты все до единой, а тут… сами видите, лейтенант.

– Да уж вижу, – пробормотал полицейский, решительно двигаясь вперёд. Служащий забеспокоился ещё больше, а перед одной из боковых дверей (для разнообразия – открытой, из нее тянуло жаром, как из духовки) попытался встать стеной, но был отодвинут в сторону.

Зрелище потрясло лейтенанта Даркхолла. Во-первых, какое-никакое представление о стоимости изготовления даже одной психоматрицы он имел, а в этом помещении их, навскидку, были сотни, если не тысячи. Во-вторых же, главным экспонатом данной конкретной кунсткамеры являлись вовсе не матрицы, а тело небезызвестного Мануэля Хо.

Тело, чьи изначальные параметры изящно дополнялись обожженной по краям дыркой во лбу и почти оторванной выстрелами кистью левой руки. Вживленный в плоть браслет, по логике вещей хранивший в себе все тайны одного из самых страшных людей на Триангле, не годился теперь даже в утиль.

К сожалению, осмотр лаборатории был прерван самым неприятным образом. Сумевшие, наконец, добраться до острова и вооружённые целой оравой юристов представители корпорации начали настойчиво выпроваживать полицию и армию. Пришлось уйти. Да и черт бы с ними, пусть сами разбираются. Вот только…