Три грации на обочине

– Я не боюсь, – последовал за Тереховым Леня, одновременно оглядываясь на Феликса, который шел сзади. – Я пришел узнать… может, могу помочь вам?

Часть третья

С мертвой точки – да в ту же точку

Торговый центр удобное место для встреч, но не свиданий. Во-первых, здесь можно купить практически все и много ненужного, во-вторых, есть места отдыха, где приятно посидеть и поболтать. Вероника прохаживалась вдоль полупрозрачной стены, за которой располагалось кафе, ее пакеты с покупками сиротливо стояли у входа, она ждала родную сестру по матери, а та бессовестно опаздывала. Вероника устала ходить, как и стоять без дела, злилась и, когда сестра появилась, встретила ее негодованием:

– Люба, ты с другого континента пешком шла?

– О-о-о… – отмахнулась Люба. – Ну, извини, машина забарахлила, самой пришлось лезть под капот и устранять проблему.

– А позвонить? – не унималась Вероника.

– Я потерялась во времени, злилась примерно, как ты сейчас. Пакеты твои? Забирай. Давай на второй этаж заберемся? Там народу меньше.

Вероника с детства восхищалась деятельной и умной сестрой, она старше на десять лет, умеет держать ситуацию в руках, всегда на высоте, элегантна. Люба бизнесвумен, успешна, но у всякого успеха есть обратная сторона: муж не вынес ее взлета и убежал в неизвестном направлении, теперь двоих детей она растит одна. Характер у нее крутой, никаких «ай, ой, мне тяжело, я несчастная…» Нет, магистр жалоб как раз Вероника. Наполняя тарелки, она обрушила на сестру поток стенаний, а саму трапезу «украсила» монологом, достойным шекспировского театра, в то время как Люба с аппетитом уплетала ужин.

– Выдохлась? – спросила Люба, когда сестра замолчала и, наконец, взялась за вилку. – Собственно, я и не ожидала услышать что-либо новенькое в твоем однообразном репертуаре. У меня простой вопрос: тебе не надоело?.. Молчишь? Уже прогресс. Раньше ты бросалась на меня, защищая своего лживого Ролика, будто я инквизитор и жажду его казни. Вообще-то да, жажду.

Соединив брови, Вероника механически болтала чайной ложечкой в чашке, неизвестно что размешивая – чай она пила только с пирожными и без сахара. А ведь тон сестры по идее должен был поднять привычную волну протеста, ибо жалобы – не повод поносить Ролана, это так, временная слабость. Не мог же маразм продолжаться вечно, Люба, чувствуя, что сестричка дозрела, продолжила, правда, без давления:

– Знаешь, Вероничка, все нужно делать вовремя, главное, не затягивать бессмыслицу, иначе ты пускаешь свою жизнь под каток привычки. Да, да, да, милая. Привычка такой же порок, как и твой шаткий статус любовницы.

– Тогда и ты порочна, – дерзко возразила Вероника. – Ты тоже жалуешься на детей, они – твоя привычка…

– Не путай божье с неправедным. Дети – это любовь, причем навсегда. Когда я жалуюсь на их поведение, это совсем другое, одновременно я хвастаюсь, поняла? Вместе с тем анализирую и ищу способ исправить ошибки в воспитании. Я счастлива, что они у меня есть. А у тебя привычка быть временным явлением, это из другой сферы, которая ведет к депрессии и неврозам, но никак не к головокружительному счастью. Ты уже привыкла несколько дней в месяц лицезреть владыку, привыкла ждать его, не иметь стабильности. Самой не противно? Но ты и в нем выработала привычки: лгать семье, по отношению к тебе чувствовать себя меценатом, упиваться своей властью над тобой, дурехой…

– Ой! – аж подпрыгнула Вероника, глядя вниз, где народ сновал туда-сюда. – Смотри, Люба, это она!

Сидели они впритык к заграждению на втором этаже, на своеобразном балконе, отсюда все на виду – коридор, бутики. Люба облокотилась о перила и проследила за взглядом Вероники, но не поняла, на кого та указала:

– Кто? И где эта – «она»?

– Его жена, Тамара, – с придыханием ответила сестричка. – Ах, да, ты ее не знаешь! Ну, вон, вон шляпа с широкими полями, видишь?.. Стального цвета… и такого же цвета длинный шарф… пальто синее миди… Не видишь? Наискосок смотри! Не показывать же мне пальцем!

– О-о-о… – прищелкнула языком Люба в знак одобрения. – Вижу, вижу. С твоих слов она представлялась мне клушей с фигурой откормленной утки, эдакой дом-бабой в стоптанных тапках и фартуке. А сейчас вижу элегантную, стильную, с отличным вкусом и великолепной фигурой женщину.

– Вкус? Пф!

– Ты несправедлива, она безупречно одета, я как раз имею в виду вкус, стиль, соотношение фигуры и одежды. А как держится, какая дивная походка… Жаль, шляпа закрывает половину лица, но не думаю, что она страшна, как моя секретарша. Интересно, ты как узнала ее? Неужели интуитивно?

– Она запрокинула голову и смотрела вверх. Ну, вот опять…

Теперь и Люба получила возможность увидеть жену любовника сестры: придерживая указательным и средним пальцами поля шляпы, Тамара, запрокинув голову, смотрела вверх.

– Наверное, птица залетела и мечется под сводами крыши, – догадалась Люба. – Вероничка… извини, она очень интересная женщина… внешне, во всяком случае. Знаю, ты хотела услышать другое.

– А если она жуткая стерва и язва?