Три грации на обочине

– А как с ним сошлась Искра? Есть на этот счет предположения?

– Это безмозглое существо, Витас, почему-то пользовалось бешеным успехом у женщин, – предельно откровенно озвучил далеко не новость тот. – Они, от юных до престарелых, тащились от него, соревновались, кто стянет у кумира какую-нибудь вещицу, а переспать… вершина успеха. Впрочем, это тоже уровень – низкий, животный, даже патологичный. Согласитесь, прилюдно лезть к мужику в трусы удел дикарей. К сожалению, Искра из той же компании была, поэтому я вернул ее родителям под благовидным предлогом, знал, что ничему учиться она не будет. Но, конечно, не предполагал, что все так плохо кончится для нее.

– То есть вы обманули Искру и ее родителей, дав надежду, – озвучил его нечестную тактику Феликс.

– Я освободился от нее, а родителей, они ведь славные люди, не стал огорчать. Они безумно любили дочь, им было бы неприятно слышать от меня правду. Но на их примере я понял, что любовь не всегда бывает благом, ее нужно пропускать через дозатор.

Женя Сорин к этому времени вернулся на свое место – рядом с Митей. Предпочитая больше помалкивать – опыта у него маловато, чтобы открывать рот, он, когда возникла очередная и неоправданная пауза, все же позволил себе поинтересоваться:

– А как же вы, такой умный и рассудительный, обманулись в Искре? Нет, правда, мне бы хотелось почерпнуть чужой опыт, чтобы самому не обмануться. Как я понял, у вас были серьезные намерения насчет Искры.

– Намерения? – усмехнулся Митя. – Ну, да, были. Она, как и подавляющее большинство женщин, умела преображаться и преподносить себя с лучшей стороны, которой, в сущности, у нее никогда не было. Но ей надоело играть роль идеала, Искра стала превращаться в диктатора: делай, как я сказала! А почему? Потому что хочу! Хочу – как вам? Притом она была ленива, считала себя счастьем, на которое я обязан молиться. А зачем мне такое счастье, от которого одни проблемы? Вот и отвез ее к родным, а в скором времени получил вот это…

Митя подбородком указал на свой смартфон, который в ту же секунду положил на стол Феликс.

– Видео вы получили с неизвестного номера, – продолжил Павел допрос, тот согласно кивнул. – А на сайт, где размещено видео, заглядывали?

– Не стал, – сказал Митя. – Во-первых, я не любитель грязных киношек, они для импотентов, а лично у меня вызывают омерзение. Во-вторых, мне достаточно постельного репортажа, чтобы Искру близко к себе не подпускать.

– Думаете, снимали с ее согласия?

– Вообще не думал на эту тему, важен сам факт.

– Но на похороны вы приехали, – как будто уличил его Павел, только не понять, в чем именно.

– Отца приехал поддержать.

Митя опустил глаза и сосредоточился на столешнице, а до этого общался, глядя в лицо Павла и почти не мигая. Что можно сказать о человеке, который не прячет глаз? Ему нечего скрывать, он открытый, честный… Но вот загвоздка: не чувствовалась в нем располагающая открытость, Митя производил двоякое впечатление. С одной стороны, приятная внешность, правильная речь, умение одеваться, а послушаешь – холодный, расчетливый, слегка циничный. У него даже интонации ровные, без эмоциональных перепадов, хотя, может, в наш век таким и следует быть? Однако скучно, к тому же этот парень напомнил Павлу… себя в некоторой степени, что неприятно осознавать.

– Спасибо, вы нам помогли и можете идти, – неожиданно сказал Павел, подписывая пропуск, ведь отсюда не всегда выходят, точнее, не редкость, когда выходят под конвоем.

Приподняв удивленно брови и разведя руками, мол, всегда готов помочь, Митя забрал пропуск и ушел. Разочарованы были сыщики и следователь, так бывает, когда вместо движения вперед безрезультатно топчешься на месте.

– Я так понял, он у нас подозреваемый? – осведомился Женя с некоторым сомнением, полагая, что кандидата в мужья Искры рано отпускать. Хотя бы подписку о невыезде взяли, но не рискнул высказаться вслух.

– У него стопроцентное алиби, – с сожалением вздохнул Феликс, переместившись из-за спины Павла на место Мити.

Взяв стул за верхнюю планку спинки, он развернул его к себе сиденьем, оседлал, уложил скрещенные руки сверху, на них – подбородок. Поскольку Женя и Павел ждали разъяснений по поводу алиби, уставшим тоном Феликс начал:

– Вчера и сегодня гонял, как бобик, успел побывать и в клубе. Искра забрала из гардероба пальто и ушла в неизвестном направлении, а Митя находился в зале до часу ночи. Его видели официанты, гардеробщик, охрана, отлучался только в туалет. Да! Митя был не один, с девушкой, с ней и ушел из клуба, о чем свидетельствует запись видеонаблюдения.

– Жалко, – в свою очередь вздохнул Женя. – А я так надеялся – оскорбленное мужское самолюбие, месть и далее по списку.

– Вот за это нас и не любят, – вяло бросил в его сторону Феликс. – За подгонку под преступление невиновных людей. И разбуди свой мозг: ну, допустим, Искру он завалил за измену, а Анжелу куда пристегнешь? Паша… э-эй!

– Мм? – отозвался тот, находясь мыслями далеко.

– О чем задумался, детина? Скажи свое веское слово.

– Что ты хочешь услышать? – перевел на него взгляд Павел.