Три Ярославны

   — Помилуй, светлый конунг! Мы рады, что наконец от него избавились, что нам в нём проку, кроме страха?

Конунг говорит:

   — Будет прок. Мне известно, что есть много людей в Норвегии, которые не хотят конунгом Свейна. Ярлы Кальв и Эйнар сидят с Магнусом в Тронхейме. Да одно имя Магнуса недорого стоит, нужнее здесь деньги Харальда. А вы люди честные и счёт им знаете.

Купцы совсем опечалились, и Бьёрн говорит:

   — Не знатны мы для такого важного дела.

   — Зато умны, сумеете убедить знатных, — говорит им конунг. — Или вам люб безродный язычник Свейн?

Карл говорит:

   — Ни Свейн нам не люб, ни Магнус, но один Харальд.

   — Вот и послужите Харальду, а он вам воздаст, придя к престолу, — говорит Ярислейв и ласково на них смотрит. — И я замолвлю слово.

Купцы переглянулись и говорят:

   — Позволь, конунг, посоветоваться.

   — Ваше дело купеческое, — говорит конунг.

Вот купцы пошептались недолго в сторонке и возвращаются к Ярислейву. Карл говорит:

   — Стоит того затея.

   — Значит, по рукам, — говорит Ярислейв. — А в охрану до границы я вам дам Рагнара с отроками.

   — Разное говорят о Рагнаре, — сказал Бьёрн.

   — Кто говорит, не знаю, а мне он служит верно, — отвечает Ярислейв-конунг. — Что же до сватовства, не печальтесь, время придёт — всё приложится. Было бы к чему приложиться.

Наступает ночь, и во дворце конунга гаснут огни. Всё стихает, одни часовые перекликаются в темноте. И вот появляется Чудин. Он крадётся по двору и остаётся никем не замеченным, потому что, по старой службе, всё здесь Чудину хорошо знакомо.

Вот Чудин подходит к задней стене дворца, снимает с пояса верёвку с крюком и ловко, как это делают варяги, забрасывает крюк на крышу. И, проверив, крепко ли он держит, лезет по верёвке наверх, где открыто одно окно. Достигнув окна, Чудин отталкивается ногами от стены и с размаху прыгает внутрь.

И попадает в светлицу Эллисив, которая, услышав шум, просыпается и глядит в страхе на Чудина.

Чудин говорит:

   — Не бойся, Ярославна. Это я, Чудин.

Эллисив при свете масляной плошки увидела, что это и правда Чудин, успокоилась и надменно спрашивает:

   — Как ты осмелился, холоп? Ведь это смерть твоя.

Чудин отвечает:

   — Не было мне другого пути. Казни, но выслушай.

Эллисив молчит. Чудин говорит:

   — Ярославна, я от Харальда.

Эллисив говорит с усмешкой, вскинув голову:

   — Мало было моего ответа купцам, так они тебя подослали?

   — Купцы про Харальда ещё ничего не ведают, — говорит Чудин.

   — Что же ты ведаешь? — спрашивает Эллисив.

Чудин говорит:

   — В темнице он, в Царьграде. Может, его уже и в живых нет.

Эллисив как услышала эти слова, так сразу поглядела на Чудина испуганно, а потом помолчала и говорит:

   — А почему ты думаешь, Чудин, что мне до этого есть дело?

Чудин говорит:

   — Эх, Ярославна, Ярославна. Видно, и вправду говорят, что вместо сердца у тебя мёртвый камень. Прощай.

Он берётся за верёвку и встаёт на окно, но тут вдруг Эллисив вскакивает с постели и, как была, в рубахе и босая, бросается за Чудином и кричит:

   — Чудин, миленький, постой, не уходи! Куда же ты?..

   — Этот гемилохит, а по-нашему сотник, — говорит Чудин Ярислейву-конунгу, призвавшему его утром к себе в палату, — один остался в живых на корабле. Мы были тогда в Иерусалиме. Он пришёл с отрядом греков и сказал: вот кто убил Андроника. И Харальда, скованного, увезли в Царьград.

Ярислейв покачал головой, потом говорит:

   — Неизбежна кара Господня.

Чудин говорит:

   — Раскаялся Харальд, княже, и очистился от грехов в святой речке Иордане. Там они и нашли его, вершившего молитву. Прискакал я, да поздно: одни меч и красный плащ были на берегу.

Ингигерд ходит по палате с хмурым лицом. Она говорит:

   — Нельзя, князь, медлить! Надо собирать войско и идти на Царьград выручать Харальда.

Ярислейв с досадой говорит:

   — Э, покуда войско соберём да корабли снарядим — Харальду уже, может, седьмые сороковины будет справлять пора.

Задумались все, и тут Эллисив вдруг говорит:

   — Отец! Я знаю, в чём спасение Харальду.

Она снимает с шеи платок, на котором вышит родовой знак Рюриковичей, и говорит:

   — Пошли мой платок в Царьград с надёжным человеком. Поймёт Харальд, что жду его, и сил в нём прибудет, он сам сквозь любые каменные стены пройдёт. Знаешь ведь, каков Харальд человек, если на что решится!

   — Да ведь обман это, — искоса смотрит на Эллисив конунг, — немил ведь он тебе, сама сказала.

Эллисив потупилась и отвечает тихо:

   — Сказала до беды, а в беде и недруг станет мил... Не пытай меня, отец, вели лучше Чудину спешить.

Обнял тогда Ярислейв дочь и говорит:

   — Чадо ты моё, чадо возлюбленное.

Потом спрашивает Чудина:

   — Не забыл ещё дороги в Царьград?

Чудин всё понял и отвечает:

   — Когда отправляться, княже?

   — Вчера бы хорошо, да вчера прошло. — И даёт Чудину платок Эллисив. — Скачи, вот тебе и вины искупление, а обратный путь, говорят, короче.

Чудин берёт платок, целует конунгу руку и идёт из палаты. И в дверях сталкивается с Рагнаром, они смотрят друг на друга, ничего не говорят и проходят мимо.